Элечка, конечно, по-детски радовалась привезённым подаркам: очередной мягкой игрушке, пластмассовой коробке конфет, выполненной в виде фигурки Микки-Мауса или башни Биг-Бена, новым фигурным мягким ластикам в виде собаки или слона и прочей ерунде. Но она тоже уже понимала, что лучше бы папа почаще бывал дома, и они все вместе ходили на каток или в кино на мультики.

Думала Рита, лёжа на неудобном лежаке, который впивался ей в тело своими неровными грубо отёсанными досками, и о своей старшей подросшей дочке Владе, которая не поехала с ними на дачу, а осталась в пыльной Москве, всецело погрузившись в чтение книг и просмотр телевизионных программ.

Влада тоже любила дачу, своих друзей Славика и Катю, прогулки по Серебряному Бору, купание в Бездонном озере, игры во дворе дачи, но сейчас она подросла и приезжала к маме с сестрой не очень часто. Но всё же она скучала по родным и, иногда, сев в троллейбус номер 21, идущий по Хорошёвскому шоссе прямо до Серебряного Бора, доезжала до конечной остановки на кругу. Всё-таки её тянуло на природу и, конечно, к друзьям.

Она ловко спрыгивала с подножки троллейбуса на асфальт и сразу же чувствовала свежий сосновый воздух. Сняв с ушей большие чёрные наушники, скинув с плеч огромный тяжёлый рюкзак, полностью набитый видеокассетами, она быстрым шагом шла в направлении своей дачи, одновременно разглядывая знакомые с детства места: в даче с правой стороны находился дом отдыха артистов МХАТа, на воротах которого была нарисована эмблема театра – белая чайка. Здесь часто можно было увидеть какую-нибудь знаменитость. Пройдя чуть дальше, Влада улыбнулась при виде знакомой дачи с огромным открытым балконом, на котором она когда-то в раннем детстве играла со своей подругой, живущей здесь.

Влада так размечталась, что чуть не прошла поворот к их дачам. Она удивилась, обнаружив закрытую калитку в заборе, огораживающем их дачный посёлок. Раньше никаких закрытых калиток не было. «Странно, – подумала она, – об этих новшествах никто меня не предупредил!» Но, на счастье, калитка была немного приоткрыта, и сторож у ворот, усатый пожилой дядька в зелёной военной рубашке, ничего не стал спрашивать и сразу пропустил её на территорию дач.

Шагая по тропинке к дому, она издалека увидела знакомый куст бузины, росший около их дома и ещё не успевший покрыться плодами – красными ягодами. Пока он цвёл белыми цветами, позже, к середине лета на кусте появлялись ярко-красные, наполненные соком плоды. Эти ягоды были ядовитыми, о чём много раз напоминала мама. «Они для птичек», – всегда добавляла она.

Прыгая по старым ветхим ступеням, девочка вбежала в дом и радостно закричала:

– Ау! Где родня? Встречайте! Голодная дочка приехала!

Все выбежали навстречу Владе и стали радостно её обнимать. Поздно вечером перед сном, смотря в окно на звёзды и слушая доносившийся из леса голос кукушки, довольная Рита, уже немного отдохнувшая за последние дни, повторяла про себя: «Все дома, все спят. Это ли не счастье!»

Вовсю полыхала сирень, цвели яблони и вишни. Их лепестки падали на землю, траву, засыпая собой поверхность земли. Ощущение было такое, будто идёт снег, застилая всё вокруг белым, тёплым, лёгким покрывалом. Жужжали осы и пчёлы, лето набирало силу.

В эти дни Эля и Влада любили собирать уже выросшие ландыши. Эти цветы любили все в семье. Они отличались от других первоцветов своим чудесным запахом: вкусным, резким, необычным. Ландыши подкупали своей нежностью, чистотой, девственностью. К ним присоединялись и Катя со Славиком, их верные друзья. Все любили рвать и другие полевые цветы, которые росли повсюду: ромашки, васильки, цветки клевера-кашки, такие мягкие и душистые, вьющиеся цветки полевого горошка, пастушьей сумки, цветки жёлтой мохнатой пижмы с круглыми мягкими головками и высокие и прямые, как стрелы, розовые цветки Иван-чая.