Отцом ребенка был Костик Старостин, девятиклассник-двоечник , 15 лет от роду. Лиане в ту пору было 20 лет. Когда по Жезловке пошли слухи, которые дошли до матери Костика – Земфиры Старостиной. Вся деревня онемела в ожидании скандала. Все сельчане радостно потирали руки: будет о чем поговорить! Это ж надо, пионервожатая соблазнила несчастного мальчика ! Шутка ли, сказать !

Но Земфира, вместо того, чтобы бежать в суд и возбудить уголовное дело по статье о растлении несовершеннолетнего, побежала в церковь и поставила свечку за благополучное родоразрешение «соблазнительницы». Когда Лиана благополучно родила Максимку, то Земфира взяла за руку своего непутевого Костика, отвела молодую пару в ЗАГС и зарегистрировала брак сына с Лианой. Назавтра вещи юного мужа, заботливо упакованные матерью в полотняную стираную сумку, стояли в общежитской комнатке Лианы. Трохина Лиана стала Лианой Старостиной, а довольная Земфира перекрестилась, и начала новую жизнь свободной женщины, полную встреч и праздников.

Оказалось, Костик своими подлыми действиями выживал мужчин, которых любвеобильная Земфира приводила к себе в дом.

– Никакого житья от него не было, подлюки ! Пускай теперь Лианка с ним мудохается! Дай бог ей терпения! – рассказывала соседке Земфира, похорошевшая в последнее время.

В то время, как Земфира распрямила плечи, Лиана согнулась под бременем, свалившимся на нее. Максимка орал по ночам, Костик пил и тоже орал песни на все общежитие. Лиана, завернув ребенка в одеяло, прибегала к Азалии поплакаться. При этом, проклинала ту минуту слабости, случившуюся с ней в тесной пионерской комнате.

В любом случае, еще с детства, я стала догадываться, что такие суровые, правильные, строго одетые женщины с серьезными лицами, стоящие у доски с указками – в другой, внешкольной жизни, могут оказаться такими, что любая девушка легкого поведения, покажется ангелочком в сравнении с ними. А уж, если в педагогический коллектив случайно залетит какой-нибудь симпатичный физрук или учитель труда, то : ого – го ! Это будет гремучая смесь , состоящая из тайных романов, случайных связей, громких разоблачений и внебрачных детей.

Когда меня в детстве, спрашивали, не хочу ли я стать учительницей, как мама, то я начинала испуганно заикаться и махать руками. Свят, свят, свят! Упаси и охрани ! Только, не, это ! Однако знание теневой стороны учительской жизни не только сделало меня несколько циничной. Оно закалило меня, и научило слышать между обычными фразами истинный смысл сказанного. Даже по нескольким фразам, я научилась понимать о чем, на самом деле, думают мои родственницы, склоняясь над школьными тетрадками.

Когда моя семья пополнилась Азалией, я решила, что надо готовиться к конфронтации между мамой и ее невесткой. Это произошло, но не сразу. У Азы, находящейся в декретном отпуске, хватило ума и терпения не затевать конфликтов со свекровью, помогающей молодым, деньгами и продуктами. В те годы мама еще работала. Каждую субботу она, нагруженная сумками с баночками, упаковками, кулечками с колбасой, приезжала в деревню к сыну. Выгружала все это богатство на стол и начинала нянчиться с внучкой Катенькой. Девочка была удивительно похожа на Анатолия, такая же скуластенькая, кареглазая и спокойная. Азалия милостиво взирала на то, как свекровь возится с ребенком.

Но через два года, когда Катюша пошла в ясли, Аза вышла на работу, ситуация изменилась. Мама, приехав к сыну, стала вытирать со стола крошки. Обычная , скажем, история. Мама любила чистоту и порядок. Когда она внимательно присмотрелась к тряпке, которой вытирала стол, то обнаружила, что это – старые трусы Азалии, нашедшие вторичное применение. Мама, являясь натурой брезгливой, стала прямо скажем, неосторожно потрясать тряпкой из трусов перед Анатолием, называя его жену, нехорошими словами. Чем вызвала недовольство Азы. Так началась череда мелких конфликтов и разборок.