– Эй! А платить кто будет.

– Сколько?

– Две четыреста.

Никита принялся судорожно рыться в карманах, вытащил несколько мятых купюр, бросил на стойку три тысячерублёвки и поспешил к выходу, высматривая Нину.

На улице было тихо, грохот происходившей в недрах клуба вакханалии сюда не доходил, успешно задерживаемый чередой плотно закрывающихся одна за другой дверей. У входа в клуб мирно покуривали два здоровенных мужика в характерных чёрных костюмах и белых рубашках. Двери клуба распахнулись, и из них, грубо растолкав охранников, вывалилась совершенно пьяная Нина. Охранники, опешив, молча наблюдали за миниатюрной взъерошенной блондинкой, уверенно движущейся прочь от клуба по затейливой зигзагообразной траектории.

Следом из клуба выбежал Никита. Он тоже случайно толкнул охранников, за что заслужил угрожающий возмущённый окрик.

– Извините! – обернувшись, бросил им Никита, и поспешил дальше. – Нина!

Он догнал её уже возле припаркованного на стоянке жёлтого Ауди ТТ, она рылась в сумочке, тщетно пытаясь найти ключи от машины.

– Нина, я прошу тебя, прекрати!

– А я ещё и не начинала, – огрызнулась Нина.

– Тебе нельзя в таком состоянии за руль.

– Да пошёл ты! – Она вытряхнула содержимое сумочки на мокрый после дождя капот. – О! Вот он!

Нина схватила ключ от машины и принялась сгребать вещи обратно в сумочку.

– Я тебя не пущу, – сказал Никита, встав у двери машины.

– Чо?

Она вытерла руки о платье и нажала на кнопку открывания дверей. Машина пикнула, моргнула фарами. Нина оттолкнула Никиту, распахнула дверь и упала внутрь.

– Нина, это безумие!

Никита схватил её за руку и попытался вытащить из машины. Нина брыкалась.

– Пусти! Пусти, я сказала! Да отцепись ты, козёл!

Она лягнула его под колено острым каблучком, отчего Никита взвыл и отшатнулся от машины. Нина показала ему язык и захлопнула дверь. Взревел мотор. Боковое окно опустилось.

– Чао! – бросила Нина.

Взвизгнув покрышками, Ауди ТТ сорвался с места. Из открытого окна высунулась элегантная ручка, увешанная браслетами, и показала ему поднятый кверху средний палец.

– Чёрт! – выругался Никита, глядя ей вслед.

Улица расступалась перед ней, давая дорогу несущемуся по ночному городу жёлтому Ауди. Нина гнала машину, не обращая внимания ни на дорожные знаки, ни на сигналы светофора. Точнее, она их просто не замечала. Мозг, уставший от дневных хлопот, перешёл в режим гибернации и отдыхал, тело действовало в режиме автопилота. В салоне автомобиля тяжёлый рок норовил порвать своими децибелами все шесть акустических колонок. Время замерло. И вдруг… Яркий свет фар выхватил из темноты сгорбленную серую фигуру. Она возникла всего на какую-то долю секунды. Автопилот отдал нужную команду мозгу, и тот, выходя из режима сна, успел послать сигнал к ноге, чтобы она перепрыгнула с педали газа на тормоз, прежде чем глухой удар окончательно заставил Нину очнуться.

Она с трудом выбралась из машины, слегка покачиваясь и вздрагивая, подошла к лежащему на мокром асфальте телу. С каждым шагом хмель слетал с неё большими порциями, и когда Нина склонилась над сбитой девушкой, она уже была совершенно трезва. Её колотила дрожь, ноги подкашивались, голова кружилась. Но теперь это было уже не опьянение – Нина была страшно напугана.

– Эй! Ты живая? – чужим сиплым голосом выдавила она из себя и огляделась. – Блин!

Вокруг не было никого: ни людей, ни машин. Улица была совершенно пуста.

– Блин! Блин! Блин! – повторяла Нина, топая каблучком по сырому асфальту.

Наконец она взяла себя в руки, подошла к телу и, схватив его под мышки, поволокла к машине. Открыв пассажирскую дверь, Нина, кряхтя и охая, приподняла бездыханную девушку и затолкала внутрь. Снова огляделась. Никого. Нина поспешила захлопнуть дверь и сама села в машину. Наклонилась к девушке – вроде дышит. Значит, ещё живая. Куда её везти? В больницу? Но ведь там начнут задавать вопросы: кто она, что случилось? Ментов вызовут. А те к ней, к Нине, приставать начнут, машину станут осматривать… Нину словно током ударило. Она выскочила из машины и, забежав спереди, присела на корточки.