- Чего ревешь? – спросили с недовольством.

- Энни? – я не верила собственным глазам, но передо мной стояла она, живая и невредимая, закутанная в длинный шерстяной платок, с ее кудрями, выбивающимися из-под тяжелой ткани и улыбкой, которая никак не вязалась с тоном ее голоса.

- Энни! – не удержавшись, вскочила на ноги и бросилась на шею женщине, прижав ее так, что она вскрикнула, но тут же, отстранившись, положила свои ладони на мои щеки, вытирая лицо.

- Не реви на морозе, - сказала она, - заболеешь! – а сама посмотрела через мое плечо туда, где трещал, догорая ее дом и магазинчик. Все то, вот что мисс Скотт вложила столько души и своего труда.

- Что же мы теперь будем делать? – всхлипнула я.

Энни пожала плечами. Она казалась спокойной и равнодушной, но я-то понимала, что женщина просто обладает сильной волей и держится, хотя, может быть, хотела бы, подобно мне, рыдать и умываться слезами. Но она стояла и лишь смотрела, как пламя уничтожает все то, что было дорого. Люди, тушившие пожар, уже махнули рукой, видимо, сообразив, что к чему, и отошли. Постепенно зеваки стали расходится, а к тому времени как приехали патрульные стражи с дежурным магом, тушить было нечего. От дома и лавки остались лишь стены, смотревшие на нас печальными пустыми глазницами, да пепел, серым ковром застеливший снег, превративший его девственную чистоту в нелицеприятную грязь.

- Мне так жаль! – проговорила я.

Энни посмотрела на меня и кивнула.

- Ты-то здесь причем? – спросила она, а я хотела было сказать о своих подозрениях относительно леди Виндзор, но не успела. Подошедший к нам маг в компании начальника стражи, отвел мисс Скотт в сторону. О чем они говорили, я могла только догадываться. Скорее всего, задавали дежурные вопросы, мол, кто, по ее мнению, мог поджечь лавку, были ли недовольные или враги – наверное, что-то в этом духе.

Я отошла в сторону, понимая, что ничем не могу помочь, но оставить вот так Энни одну на улице, конечно же не могла. А потому, когда женщина закончила разговор и стражники, прихватив мага, уехали, я поспешила к ней.

Энни встала напротив сгоревшего дома и несколько минут просто смотрела на то, что оставило после себя жадное пламя. Я встала рядом и молчала вместе с ней до тех самых пор, пока она не заговорила первой.

- Думаю, я знаю, кто поджег лавку! – сказала она.

Я удивленно посмотрела на Энни.

- Что?

- Говорю, что знаю, кто это сделал, только вот не знаю, почему! – она вздохнула. Чистый воздух пах гарью и хотелось отойти как можно дальше от дома, но я осталась стоять, понимая, что это сейчас важно для мисс Скотт. Тем временем, она продолжила:

- Крутился тут с самого утра какой-то оборванец. Я ему еще плюшку дала вчерашнюю и хотела идти тесто месить, но соседка пришла, отвлекла, выманила из лавки…

Я закусила губу, внутренне содрогнувшись. Даже не хотелось думать о том, что могло бы произойти, если бы Энни осталась в магазине!

- Так вот, думаю, он и поджег, пока меня не было, - говорила мисс Скотт. – Странным мне показался, будто старик, да вот глаза совсем молодые. Хотя, может, померещилось, - она замолчала, а я, потянувшись, обняла ее за плечи и притянула к себе.

- Давайте пойдем ко мне, - сказала я, - на улице вы не останетесь, я не позволю…

- Разве только на один день! – ответила женщина и мои брови приподнялись в удивлении.

- То есть? – не поняла я, а вместо ответа, Энни достала из кармана платья тонкий маленький прямоугольник.

- Вот! – сказала она. – Помнишь ту леди, которая приглашала меня к себе на работу.

Я кивнула.

- Так вот, я решила принять ее предложение, точнее, - женщина горько усмехнулась, - обстоятельства заставили. Лавку не восстановить без денег, да и жить где-то мне надо, и есть!