Следом раздался лязг обнажаемых мечей. Из прохода между домами выходили малазанские караульные.

– Да вот, беглого раба поймали, – спешно ответил Сильгар. – Очень хорошо, что нам не надо тащить его к властям.

– Беглого раба? Сейчас взглянем на его клеймо.

Это были последние слова, которые слышал Карса. Боль в руках и ногах лишила его сознания.

Над ним стояли какие-то люди и говорили между собой по-малазански.

– …Глазам своим не верю. Потрясающая способность тела к самоисцелению. Видел следы от кандалов? Они обескровили ему кисти рук и ступни. Да окажись на его месте кто-то другой, участь была бы печальна – калека на всю оставшуюся жизнь. Мне бы пришлось укоротить ему и руки, и ноги.

– Интересно, все фенны такие живучие? – спросил другой голос.

– Не знаю. Я даже не уверен, фенн ли он.

– А кто же еще? Смотри, какой великан: вдвое выше нас.

– Мне сложно сказать, сержант. Пока меня не послали сюда, я некоторое время торчал в Ли-Хене. Жуткая дыра: полдюжины кривых улочек, столько же таверн, где рассказывают всякие небылицы. В том числе и про феннов. Живых великанов уже десятки лет никто не видел. Этот – первый. Помнишь, в каком виде вы притащили его сюда? Мало того, что какой-то живодер заковал беднягу в слишком тесные кандалы. Над ним еще и измывались. Били по лицу. Несколько ребер сломали. Похоже, что орудовали кулаком. Не хотел бы я встретиться с тем, у кого такие кулаки. Но парень удивительно живуч. Гляди, сержант. Следов побоев на лице уже почти не осталось. Думаю, что и ребра скоро срастутся.

Карса не торопился открывать глаза и слушал, что малазанцы скажут дальше.

– Значит, можно не опасаться, что он умрет? – уточнил тот, кого называли сержантом.

– Ага.

– Что ж, спасибо тебе, лекарь. Можешь возвращаться к себе.

Раздался стук сапог, затем хлопнула тяжелая, окованная железом дверь. Теблор по-прежнему лежал зажмурившись. Рядом кто-то громко засопел.

Снаружи долетали приглушенные крики. Каменные стены искажали звуки, и все же Карсе показалось, что он узнал голос Сильгара. Воитель открыл глаза. Взгляд его уперся в закопченный потолок, слишком низкий, чтобы можно было выпрямиться во весь рост. Он лежал на полу: засаленном, покрытом такой же грязной соломой. Окон в помещении не было; света, лившегося сквозь решетки двери, едва хватало, чтобы разогнать сумрак.

Лицо отчаянно болело. Что-то жгло ему лоб, щеки и нижнюю челюсть.

Карса сел.

В углу скрючился какой-то мужчина. Заметив, что его сосед проснулся, он сказал несколько слов на незнакомом теблору языке.

У воителя ныли кисти рук и ступни. Во рту все пересохло. Карсе казалось, что вместо слюны он глотает песок.

– Если ты фенн, то должен меня понять, – произнес незнакомец по-малазански.

– Я тебя понимаю, но я не фенн, – ответил ему Карса.

– Слышал, твоему хозяину не очень-то нравится, что его заковали в кандалы.

– Значит, Сильгара тоже схватили?

– Разумеется. Малазанцы любят арестовывать всех, кто кажется им подозрительным. Он уверял, что якобы ты – его раб и сбежал раньше, чем тебя успели заклеймить. А по малазанским законам, раз клейма нет, то никакой ты не раб. Зато твой хозяин – преступник.

– Так оно и есть. И когда малазанцы меня освободят?

– Вряд ли они тебя освободят, – вздохнул сосед.

– Почему? – удивился Карса.

– Твой хозяин утверждает, что один раз ты уже был схвачен малазанцами на Генабакисе и отправлен на отатараловые рудники. Однако по пути туда ты якобы наслал проклятье на корабль. Поднялась страшная буря: судно разнесло в щепки, и почти все погибли. Не скажу, чтобы местные власти особо поверили его россказням. Но надо знать малазанцев: если однажды их закон признал тебя виновным, от наказания уже не отвертеться. Поэтому, приятель, тебя ждут отатараловые рудники. Как, впрочем, и меня самого.