Все это произошло вчера в баре «Бристоль», и вот сейчас мы едем на вызов в клинику «Трокадеро» к избитому юноше в недоумении, как обсудить это признание. Первым тишину прервал Эмильен:

– Мия, я не давлю на тебя, но ты ничего не ответила, не было ни отказа, ни согласия, что мне думать?

– Эмильен, позволь мне немного разобраться в себе. Пожалуйста.

– Как скажешь, принцесса, я всегда рядом, ты ведь знаешь.

Моя мать поведала, что, пока я была в баре с Эмильеном, приходил Фредерик, она его угостила чаем. Но уйдя из квартиры, он просидел весь вечер под окнами в автомобиле, поджидал, когда я вернусь домой, как какой-то сыщик на слежке. Затем, видимо, решил, что я специально заночевала у подруги, и уехал. По словам мамы, мы разминулись на двадцать минут. И когда в воскресенье меня вызвали в участок, я сорвалась с самого утра. Сбежать и заинтриговать своего любовника, да еще наслушаться похвал от начальства за самоотверженность (все равно в понедельник мне дадут выходной, когда остальные будут пахать), – таков был мой коварный план.

Даже на вызове я не могла отвертеться от мыслей об изменах: тот женский голосок, что я слышала по телефону Фредерика в Каннах, не давал покоя. Такие сладкие речи действовали на него, как мулета матадора на быка: Фредерик терял рассудок, отвечал флиртом любой кокетке, лишь бы овладеть ею, затащить в постель. От этих размышлений сперло дыхание, сердце защемило и стало перебиваться.

– Эмильен, мне плохо, остановись, пожалуйста!

Он резко перестроился в первый ряд и надавил на тормоза, съезжая прямо на тротуар. Позади нас раздались крики, клаксоны, визг шин – мой напарник чуть не устроил аварию, не включил поворотник, проблесковые маячки. Испарина покрыла мой лоб и ладони, ногу свело, заболел живот. Фредерик изменял мне в каждой командировке! Он ведь ни разу не предлагал поехать с ним даже в соседний Версаль, не спрашивал, как у меня с рабочим графиком, просто срывался в последний момент, якобы его не предупреждало начальство. Иногда даже вечером уезжал, что меня просто убивало. «Детка, тут срочное дело, в элитном клубе „Ночная роскошь“ от передозировки наркотиками погиб сын нефтяного магната, толстосумы совсем с жиру бесятся!» Я подкидывала ему GPS-маячок в сумку и забирала на следующий день, подключала к компьютеру. Сигнал показывал, что до ночного клуба он так и не доезжал. «Батарейка села в пути», – утешала я себя. Вместе мы не жили, знакомы были девять месяцев, но те первые недели свиданий наполнили мою жизнь такой страстью и энтузиазмом, что я не могла просто отпустить того, кто дарил мне столько блаженства и энергии. До вчерашнего дня я пыталась его перевоспитать.

Когда я отдышалась, Эмильен спросил:

– Ну как ты, принцесса, все в порядке?

– Уже отпустило, просто перехватило дыхание, спасибо. Долго еще ехать до клиники?

– Мы, в принципе, добрались, «Трокадеро» прямо за углом, можем пройтись по свежему воздуху.

– Да, отлично, так и поступим, заодно машину спрячем.

Мы выбрались из нашего «Пежо», заперли двери и пошли.

– Ты же помнишь, что это не допрос, разговор поведу я, якобы работаю штатным психологом в клинике.

– Да, побудешь в моей шкуре, не только же с психами тебе общаться.

– Все мы психи. Просто в разные периоды жизни.

– Мудра не по годам, принцесса.

– А то.

– Комиссар Фальконе рассказал хоть что-нибудь по этому пострадавшему? Раз мы к нему приехали прямо в поликлинику, да еще в воскресенье, он, видимо, не просто очередной подравшийся бездельник.

– Он, судя по всему, и не дрался, комиссар рассказал о налете на его квартиру: юношу избили в собственном доме, ничего не украли и ушли. Сразу, как узнаю его имя, я тебе отправлю сообщение.