Теперь голоса звучали совсем близко. Мерле прислонилась к скульптуре.

– …мне абсолютно плевать! Я хочу знать, где он!

Голос показался ей смутно знакомым.

Второй собеседник ответил тише и мягче, и голос был девчоночий, в этом Мерле не сомневалась:

– Я сказала тебе всё, что могла. Он ушёл, и мы не знаем, когда…

Но первый не дал ей договорить:

– Может, ты и сказала мне всё, что можешь, но не всё, что знаешь. Вы что-то скрываете! Я имею право узнать, что…

На этот раз голос девчонки прозвучал холоднее и резче:

– Право?! Какое ещё право?! Право брата? Сколько времени за последний год вы провели вместе? Когда в последний раз ты его поддерживал? Когда вообще ты был у нас в последний раз? Вместо этого ты присоединяешься к этим психам!

Разговор превратился в спор, хотя оба старались говорить тихо.

– Мои отношения с братом дело семейное и тебя не касаются! – рассердился более низкий голос.

– Ещё как касаются! Мы твоя семья, – возразила девчонка.

– Нет, не семья! Вы всего лишь кучка детей, возомнивших, что занимаетесь чем-то особенным. Вы и половины не понимаете из того, что там происходит.

– А ты, конечно, понимаешь?! Думаешь, ружьё и охотничье удостоверение дают тебе право решать, кому жить, а кому умереть?

– Да речь же вовсе не об этом. Я знаю, ты считаешь меня бездарем, и не ты одна. Но там в лесах шляется какое-то непонятное существо.

Девчонка раздражённо застонала:

– Скажи, ты же не веришь тому, что написано в «Фонаре»? Твой брат не сомневался, что ваш отец всё это просто выдумал, чтобы газетёнка продавалась.

Теперь голос перешёл скорее в хриплый шёпот, и Мерле приходилось напрягаться, чтобы хоть что-нибудь разобрать.

– …я просто это знаю. Здесь, в Аркене, что-то творится, и уже не первый год. Мой отец не знает, о чём пишет, но и он это чувствует. Я уверен, что в лесах скрывается что-то непонятное. И что бы это ни было, оно настигло брата. Так скажи же мне, чёрт побери, что тебе известно!

После недолгой паузы голос девчонки потеплел:

– Твоему брату хорошо. Он последовал зову. Это всё, что я могу тебе сказать.

– Что это значит? Что ещё за зов? Что ты имеешь в виду? – Внезапно он осёкся.

– Тихо! – шикнула девчонка.

Прижав руку к губам, Мерле затаила дыхание.

Голос девчонки стал еле слышным:

– Мы здесь не одни!

Мерле почувствовала, как по спине пробежал озноб. Не медля ни секунды, она юркнула в щель между статуей и стеной. Каменная ряса монаха застила ей обзор.

Шарканье шагов стихло, и Мерле наконец смогла выдохнуть.

Она вошла в зал столовой, и её накрыла волна десятков голосов. Там смеялись, ругались и кричали. Кто-то в куртке команды «Лис», оттолкнув её локтем, промчался в коридор. Она не сомневалась: те двое, чей разговор она подслушала, находились сейчас в этом зале. Но это ничего не проясняло, потому что здесь собралась вся школа.

Мерле быстро взяла на раздаче какую-то еду, при этом заметив, что несколько «Лис» указывали на неё пальцами. В неё едва не угодила недоеденная булочка, а Самира уже искала подходящий предмет для следующего броска. Мерле схватила поднос, чтобы как можно скорее скрыться в подвале, и когда, поднявшись с места, к ней направился и Рафаэль, она, крепче вцепившись в поднос, ускорила шаг. Нужно добраться до выхода, пока он её не перехватил. Она в спешке протиснулась мимо какого-то ученика к выходу, но там уже ждали Крысоморд и Дурошлёп. Мерле угодила в ловушку. Рафаэль с дружками медленно приближались. А чего им торопиться? Она никуда не денется. Взгляд Мерле метался по залу, и в эту секунду на всю столовую прозвучал голос, так громко, что перекрыл остальные голоса: