– Вахтовка? Что за вахтовка? – приободрился Сазан.

– Везет ягодников подальше в тайгу, они там стационарно собирают чернику с морошкой, а машина забирает ягоды – и в обратный рейс. – рассказываю из прошлого опыта.

– Слуш, Сазан, так тот мужик в окне, он что-то про ягоды говорил, так ведь? – заработала мысль Кислого.

– Было дело, пойдемте к нему поразузнаем?

– Конечно! Тем более альтернативы у нас особенно нет. – ободряет Ларик.

Жить стало легче, жить стало веселее. Перетаскиваем наш табор в просторный заросший двор. Окном ошибиться невозможно – оно распахнуто и из него рвется песня Chery Chery Lady. А нам как раз ух как нравится такая песня. До того, что мы начинаем подпевать во весь голос. В окне появляется крупная голова, бычковато выдвигается, кнопочкой макушки вперед. Такое ощущение, что хозяин хотел вынырнуть рыбкой, но вовремя остановился, вцепившись в подоконник. Голова поднимается и под стандартным чуть отросшим бобриком появляется лицо, в котором больше всего внимания на себя обращают брови, разбитые косой морщиной и застывшие под углом друг к другу. Суровая голова с мощными челюстями странно контрастирует с наивными оттопыренными ушами и коротким столбиком упирается в тумбообразное тело, спрятанное в матроску.

– Вот он. – понижая голос, говорит Кислый.

– О, пацаны, а вы подмогу позвали! И затарились, я смотрю. – в голосе хозяина окна смешалась насмешка, удивление и радушие.

– Да, вот Диман, или Лось, вот – Ларик. – представляет нас Сазан.

– Чет ты не очень-то Лось! – рокочет мужик и резко, значительно, как будто набрасывая пиджак перед выходом, добавляет на выдохе. – Леонид!

– Очень приятно. – выждав подобающую паузу, говорим одновременно мы с Лариком.

Леонид, не торопясь, рассматривает нас, приподнимается в окне. Музыка меняется на Йо ма харт, йо ма саул.

– А что же вы на реку не уехали? Понравилось в Ламбино? – удивляется Леонид.

– Да не то, чтобы, но вот тут такое дело… – начинает Сазан нашу историю.

– Ща, давайте выйду, а то я как в пивном ларьке за прилавком. Или вы ко мне? – перебивает Леонид.

– Не, давайте лучше вы к нам. – Ларик очерчивает круг разбросанных вещей.

Леонид спускается, жмем руки, Сазан продолжает. Надо отдать должное Сазану, рассказывает он в самом подходящем жанре. Получается и информативно, и потешно, и даже чуть-чуть берет за душу. Леонид слушает одобрительно, серьезно. Только один раз мы подумали, что дело висит на волоске, когда он вдруг произнес веско и даже зло «Сука!». Но это относилось к магнитоле, заигравшей незапланированного для доброго утра Наутилуса. Когда Сазан закончил, «Ну вот мы и тут», а мы сыграли немую мимическую пьесу, чтобы действительно засвидетельствовать, что мы именно тут и двигаться нам особенно некуда, Леонид выпустил дым и сообщил:

– Дело понятное, ни говна, ни ложки, как говорится. Но вот гонор мне ваш нравится. Правильный гонор. Валкийоки хорошая река. И ездят на нее. Но припрутся иногда все в куртках блестящих, с компасами подвешенными, морды у них такие значительные… А я вот спрашиваю вас – на хуя в поезде ехать, а к джинсам компас подвешивать? Вот и я о том же. И ходят такие – типа, прикинь, в какую я жопу заехал, а сейчас вот пойду покорять реки. Индиана Джонс херов. Это неправильный гонор. Да. Про машину. И правда, с этим сложности. Кто хитрый и трезвый – фиг вас повезет по нормальной цене. На то он и хитрый. А кто пьяный и простой – тот не повезет, потому что, во-первых – пьяный, а во-вторых – ленивый. – рассуждает Леонид.

– А вахтовка? – не сдерживаюсь я.

Леонид делает бровями жест обождать и продолжает: