Затем я велел лихачу ехать на станцию и искать других лихачей, что и было исполнено, но, то ли извозчики сегодня все просто обмерли духом и даже никакой прыти в них не было, то ли я и впрямь лишь только поднимал панику своими вопросами, а только в тот день мне не удалось придумать решительно ничего.

Я никак не мог поверить, чтобы во всем Петербурге слухи о проклятой курильни могли быть неактуальными, что такое общественное дело не оставило в памяти жителей города никакого следа или же отпечатка.

Но больше же всего меня волновало отсутствие практичности; что я никак не мог найти способ узнать посредством дружной беседы хоть что-либо из многочисленных тайн этого дела; и что наконец самая эта весьма эксцентричная история стала уже давно простывшей новостью.

Несколько дней мне приходилось еще посещать кабаки, трактиры и прочего рода клоаки, где также я старался выведать любые подробности от самых мрачных и подозрительных личностей, используя все свои навыки в обращении и слоге. Я также не жалел и финансовых средств, угощая и просто платя многим из них для того только, чтобы развязать им языки. И вот что мне наконец удалось узнать.

Оказалось, что таковые случаи и впрямь имели место быть в Петербурге, и что даже есть многие люди, знавшие и собиравшие любые подробности, как например Державин, местный сотрудник какой-то мизерной газеты, но занимавшийся тогда выпиской и хроникой всех этих таинственных смертей, составлявший также некрологи и хранивший у себя все эти записи, и который также мог бы мне разъяснить всю суть дела. Что есть даже списки многочисленных родственников покойных и даже самые эти личности, кои употребляли некогда этот волшебный опий. Также мне удалось отыскать местонахождение того самого склада на Невском проспекте, где по словам многих людей и самого Назарова находился зловещий чертог, но в тот же день прибыть туда мне не удалось, по случаю позднего вечера.

Помимо этого мне удалось дознаться от одного лихача, что этот самый дом двенадцать и впрямь существует где-то здесь в Петербурге, и что он непременно должен находиться подле водоема (почему это знал извозчик, я не уточнил), и что этот самый дом является сам по себе не просто домом, а каким-то завуалированным заведение в образе кафешантана или трактира. Однако более точных подробностей у него я не доискался.

На следующий день я отправился на тот самый склад и долго обсматривал его и обходил все его окрестности, воображая, как бы самый Тенетников мог так ловко сплавлять трупы в реку. Я искал потайные ходы и подземные лазы; я платил взятки сторожу и проходил вовнутрь, где также ничего не удалось найти. Я отыскал съемщика склада и платил деньги даже ему, но тот лишь отправлял меня поинтересоваться в очередной клоак. Там, приехав туда, я отыскал много мерзких личностей и пьяниц, кои также охотно принимали от меня подарки, но в то же самое время также охотно врали мне всякие глупости, выдавая себя за бывших посетителей этой курильни.

Наконец я отыскал в адресном столе местожительство хроникера Державина, и отправился к нему. Это был человек умный и начитанный, но по своему помешанный на мистике и оккультизме. Он охотно принял меня и долго угощал чаем, не спеша отвечать мне на мои вопросы. Но вскоре он выдал мне все рукописи написанные им лично и тогда я углубился в чтение.

Честно сказать, в тот раз я прочел очень многое и нужное, узнал все те страшные события в точности и увидел картину как бы на лицо. Я собирал все эти достоверные факты по порядку и делал кое какие записи; сделал я также и точный портрет Тенетникова и, к моему изумлению, узнал от Державина, что сам Лев Борисович и не думал покидать Петербург, и что он вовсе не прячется от государства и скрывается от закона, и уж точно не находится в ссылке, а попросту не любит выходить из дому и живет обособленно, но не известно где. Также я беседовал с квартальными и дворниками, которые смотрели на меня еще более подозрительней, но зато когда я явился в газетную лавку и постарался дознаться подробностей там, то вдруг лавочник наотмашь дал мне адрес некоего курильщика, где только не бывавшего, что очень меня обрадовало.