На удачу, к этому моменту пробка как раз рассосалась, мы съехали с моста, повернули на проспект и подъехали к остановке. Мне пора было выходить. Пока автобус подруливал, я опять переменила позу, вставая, ещё разок распахнула бёдра перед Чебурашкой, светанув трусиками, но это уже был практически жест милостыни.

Я вышла и направилась к светофору, спеша на работу. Там сегодня меня поджидало много интересностей: нестойкие в постели черепашата, чудом спасённый торт и долгожданный оргазм.

Глава 2. Последний день

Наш офис расположен в самом центре района между Московским и Ленинским проспектами. До него можно дойти минимум шестью разными маршрутами, и я, чтобы не скучать, каждый день выбираю не такой, каким ходила вчера. Но сегодня, в последний день перед отпуском, мне некогда было думать о разнообразии, я выбрала кратчайший путь и уже через пять минут входила в офис.

Наша банда, разумеется, уже кучковалась у кофе-машины. Я поздоровалась, быстренько включила компьютер и, прихватив с рабочего стола любимую кружку со Спанч Бобом, присоединилась к коллегам.

– Ты как раз вовремя, Марина, – сказал Жора Жихарев, он же Жахарев, он же Жахарь в те нередкие моменты, когда женская часть нашего коллектива пользуется его услугами как мужчины. – Леська рассказывает, как она вчера с «черепашонком» замутила.

Боюсь, что тут не обойтись без некоторых объяснений. Например, почему с Жихаревым переспали в разное время все девки в нашем коллективе (все три, если быть точной и если исключить нашу Грымзу из представительниц женского пола, что, кстати, вполне заслуженно). Просто Жахарь – из породы прирождённых бабников, и для него заболтать девушку и уложить в постель, это так же естественно, как солнцу светить, одуванчику цвести, а мне – влюбляться во всяких мудаков. Но при этом Жора совсем не красавец и совершенно несерьёзный мужчина, поэтому у нас он нечто вроде дворового кота, которого время от времени все подкармливают, но домой к себе никто не забирает.

Также нужно рассказать, почему наша Леська мутит с «черепашатами». Леся Дудкина внешностью напоминает рыжую конопатую вечно взъерошенную школьницу. И только глаза – серые, внимательные, опытные выдают, что она старше меня, через год ей тридцатник. Характер у Леськи – помесь сороки и мартовской кошки. Я лично никогда не была ни ханжой, ни «монашкой», но до Леськиного сексуального опыта мне ещё расти и расти. И вот, судя по Жориному анонсу, Леська положила свой шлюшечий глаз на одного из «черепашат».

Так мы между собой называем своих соседей по зданию, где наша контора снимает офис. Половина второго этажа наша, а другую половину арендует ЧОП «Панцирь», который мы за такое дурацкое название окрестили «чопрепахами». И у нас в коридоре периодически пасутся рослые молодые парни в форме, сотрудники «Панциря», приходящие за нарядами или чем-то ещё. Их мы и называем «черепашатами». Иногда они пытаются заигрывать с нами, но лично я старалась с ними близко не знакомиться. Уж слишком сильно от них воняет потом, казармой и носками недельной давности.

А Леська, значит, не побрезговала. Интересно, интересно…

– Так, Леся, стоп! Давай всё с самого начала и в мельчайших подробностях, – сказала я, ставя свою кружку под кран и нажимая кнопку, над которой были нарисованы две чашки-близняшки.

– Да я как раз только начала, – пискнула Леська своим полудетским голоском. Поговорка «маленькая собачка до старости щенок» – это точно про неё.

– До самой мякотки ещё не добрались, – пояснил Жихарев.

– Не-не-не! – запротестовала я. – Давай с самого начала! Как вы с ним познакомились?