– Вид у тебя, конечно, на все сто, – сказала Мэтти, ничуть не смущаясь, что сама она выглядела гораздо более приземленно в своих синих лыжных штанах и куртке цвета кетчупа.

– Спасибо, подружка, – подмигнула ей Кара. – Надо быть на стиле, скажи?

Когда все четверо получили ботинки, лыжи и доски, они протопали несколько шагов до подъемника, вдыхая чистый и свежий горный воздух и взволнованно оглядываясь на других лыжников и сноубордистов, которые роились вокруг. Сердце Мэтти забилось быстрее, но она понимала, что дело не только в высоте. Она улыбнулась Джонни.

– У тебя вид как у лисы, которая забралась в курятник, – сказал тот, улыбнувшись в ответ.

– Поверить не могу, что впереди целых десять дней вот этого всего. И девять ночей, – игриво добавила она.

Новое шелковое белье (единственный вид одежды, на который Мэтти тратила деньги не скупясь) прошлой ночью пришлось как нельзя более кстати.

– Просто идеально! – завершила Мэтти.

– Ну тогда вперед, покажи, из какого ты теста! – бросил ей вызов Джонни.

– Из крутого, ты будто не знаешь! – храбро ответила она.

– Серьезно? Покажешь насколько? – спросил он, притягивая к себе ее лицо для поцелуя. Она ощутила на губах тепло его губ, такое сладостное на контрасте с морозным воздухом.

– Да ну, какое там крутое, – сказал он, отпуская ее. – Сплошная пастила.

Утро они провели вместе на Маттерхорн-Гласье-Парадайз, и Мэтти в самом деле казалось, будто она в раю: она скатывалась по широким трассам, визжала от восторга и веселилась от души. Какое же это было блаженство – напрочь забыть про дедлайны и дотошных клиентов, про серый, дождливый и грязный Лондон. Ноги очень быстро вспомнили, каково это – стоять на лыжах, но по мастерству и стилю катания до Джонни ей было, конечно, далеко.

– Ты знала, что отсюда видно Швейцарию, Францию и Италию? Это одна из самых высоких точек на континенте, – сказал он, когда они остановились полюбоваться видом, открывающимся с вершины.

От разреженного воздуха у Мэтти немного кружилась голова, но она старалась не обращать на это внимания и концентрироваться на восхитительном ощущении мягкого скольжения по снегу, которое испытывала, съезжая вслед за друзьями.

– Три страны, – выдохнула она. – Потрясающе.

Джонни не соврал, когда назвался мастером в катании: он слетал со склонов на головокружительной скорости, Ник, Кара и Мэтти едва за ним поспевали. Скатившись, он каждый раз милостиво дожидался их внизу.

– Не знаю, как вы, а я бы не отказался от перекуса, – сказал он примерно в полдень, когда они стояли в очереди на подъемник.

Кара и Мэтти с энтузиазмом закивали.

– Я знаю подходящее место, – сказала Кара, которая перед отъездом из Лондона подробно изучила курорт. – Говорят, там круто.

– Круто – это мне подходит. Показывай дорогу! – сказал Джонни.

Они ввалились в крошечное деревянное шале, до отказа набитое лыжниками в мембранных костюмах.

– Похоже, эта блестящая мысль пришла в голову не только нам, – заметил Ник, оглядывая помещение.

Друзья нашли местечко у огня, втиснулись в кресла и принялись снимать слои одежды.

– Ох, одно в лыжах неприятно: волосы после шапки! – проныла Кара, стягивая шлем и встряхивая платиновой гривой.

Мэтти провела пятерней по короткой всклокоченной стрижке. Ей было слишком весело, чтобы беспокоиться о внешности.

В горном ресторане было от души натоплено, дровяная печь потрескивала прямо рядом с ними, испуская тепло, и вскоре, когда они подняли огромные кружки ледяного пива, чтобы поздравить друг друга с первым утром прекрасных приключений, щеки у всех четверых так и сияли.

– Как насчет того, чтобы после обеда покататься без трассы? – предложил Джонни.