– Да.

– Дело в том, что произошла автомобильная катастрофа при въезде в наш город. Пострадали Ваши родители, их документы были найдены при них и….

– Откуда Вы знаете наш телефон и кто я?

– Из записей, обнаруженных при осмотре трупов. Я – судмедэксперт Черенёв Валентин Борисович.

– Судмедэксперт….

– Мы просим Вас подъехать в МОРГ для опознания.

Когда я слушала этот непонятный голос в телефоне, мне почему-то казалось, что я смотрю какой-то очень крутой сериал с плохим концом.

Картинки сцен из моей прошлой жизни как-то сами собой возникали передо мной, перед моим внутренним взором. Они менялись, они мелькали.

Это была не я….нет, не я…..

Я была просто сторонним наблюдателем.

Какой морг? Какой судмедэксперт?

Может, я это себе вообразила? Неужели всё так быстро может разрушиться? Всё в один миг!

Жизнь – это всего лишь миг, а дальше – пропасть!

Я пришла в себя, когда снова услышала голос в телефонной трубке:

– Елена Ивановна, Вы придёте?

– А….?Да, да, конечно.

Раздались короткие гудки, нудные, надоедливые.

Я села в кресло и сжала руками голову.

– Ленок, что случилось?

Светка осторожно присела на край кресла. Её лицо в тот момент мне показалось тоже каким-то чужим и незнакомым, как и остальные лица, присутствующие здесь.

– Папа и мама погибли…..

…..Когда ты помнишь человека живым, знаешь его привычки, взгляды; когда ты общался с ним длительное время, он приходился тебе близким, самым близким на Земле….а потом вдруг ты видишь его мёртвое безжизненное тело, лишённое чувств и эмоций, тебя охватывает странное ощущение.

Ты почему-то думаешь, что на самом деле в сущности своей никогда не знал по-настоящему этого человека.

Меня долго успокаивали, прежде чем я вошла в помещение, где лежали тела моих родителей, и это на фоне выпитых таблеток антидепрессантов.

Со мной вместе был Орлов, который в последний момент перед поездкой в морг заставил меня выпить стопку водки.

Я попросила ещё, но Орлов мне запретил.

– Хватит, Ленок! Много вредно.

– Я не могу поехать туда.

Меня шатало и трясло.

– Возьми себя в руки, ты должна.

У него вдруг стало серьёзным лицо, и его непонятного цвета выразительные глаза посмотрели на меня как-то пронизывающе.

– Ты даже не представляешь себе, как мне был дорог Иван.

– Дорог…., – я пробормотала это почти бездумно.

Мой мозг с момента звонка лишь фиксировал всё происходящее вокруг, которое я не вполне осознавала.

– Да, дорог. Он, по крайней мере, понимал моё творчество.

Поскольку Орлов уже выпил изрядную долю шампанского, он нанял такси.

Светка Крабова увязалась за нами, сказав, что она в случае чего сможет поддержать меня. Я не возражала, потому что мне уже было всё равно.

– Ты сильная, Лена. Ты сможешь пройти через это испытание, – сказал Орлов уже на подходе к моргу, – А знаешь, что сказал один мудрый философ по этому поводу?

Я покачала головой:

– Нет, не знаю, Орлов. И потом, что это был за философ?

– Конфуций. Он был китайцем.

Стараясь ухватиться за эту мимолётную фразу, как будто я хотела всё это время удержаться на плаву, на одном дыхании, я спросила:

– Валяй своё мудрое изречение Орлов!

Он сказал:

– Конфуций…, – повторила я, – С позиций высоты своей мудрости, похоже, ему было трудно спуститься до обыденной жизни простых смертных.

– Я бы не стал делать таких поспешных выводов по отношению к Конфуцию. Его уважали в своё время.

Я пожала плечами:

– Возможно, я запомню эти слова. Но сейчас, к сожалению, они вряд ли чем смогут мне помочь.