Оден Хайрей говорил спокойно, он даже не излучал холода и напряжения, как Лорел. Она стояла почти в центре линии наставников, недвижная и прямая. Он развернулся и неспешно подошел к ней.

‒ Ответь мне, Лорел, о чем гласили правила?

‒ О том, что наставники не должны находиться под куполом в день черного шторма.

‒ Кто позволил Лойду сделать это?

‒ Я.

‒ По какой причине ты позволила этому правилу оказаться нарушенным?

После долгой заминки она ответила:

‒ Нет причины, оправдывающей это.

‒ Верно.

Он замахнулся и ударил ее по лицу с такой силой, которой я не ожидала от человека с его жестами и спокойствием голоса. Лорел даже отшатнулась, сделав невольный шаг назад. Но каждый раз она становилась обратно и выпрямлялась. Он бил ее трижды.

Когда Лорел, распрямив плечи, снова подняла голову, в уголках ее рта стояла кровь, а губы оказались разбиты. Оден Хайрей достал белый платок и неторопливо начал вытирать кисть, испачканную кровью. Он продолжил говорить, глядя в зал, белоснежная ткань платка в его руках запачкалась алым.

Он рассказывал о том, что с Долиной теней происходят тревожные перемены. Вчерашний шторм показал прежде небывалый выброс теней. Испытания на выживание проводиться больше не будут, академии нужны зовущие, и все новые команды отныне будут заняты защитой окрестностей, патрулированием и отловом выживших теней, а самые сильные группы и те, кто уже работает на академию, должны продвигаться в глубь долины, чтобы искать ответы, и делать это нужно очень быстро.

Меня затопило смутное облегчение от его слов. Знание о том, что Шивон хотя бы не будет проходить испытание, сняло часть тяжести с моих плеч.

Когда Оден Хайрей закончил, отпустив всех, то подошел к Лорел. Он дал ей платок, испачканный ее же кровью, взял ее лицо в ладони и коротко поцеловал девушку в лоб. Она в ответ коснулась губами его руки, но при этом выглядела так, будто была целиком отлита из стали и напряжения. Ее бледное лицо горело от ударов, а в глазах застыл клокочущий холод.

Мы покинули зал и пришли к площадке, на которой нас всегда собирал Шейд. Долгое время команда молчала, ожидая его прихода. Крайм поежился и, первым нарушив тишину, сказал, что примерно таким и представлял себе главу академии.

Наставники вышли из здания. Шейд отделился о них и направился к нам, остановившись на привычном расстоянии. На его руке с татуировкой затмения темнели браслеты, сплетенные из кожаных шнуров. Я только сейчас обратила на них внимание и уже почти перестала удивляться таким совпадениям, разве что у меня такие браслеты были на обеих руках.

Его одежда черных и мглисто-серых тонов маракандского кроя разбавлялась тонкими вставками кожи, на штанах были пояса с креплениями. Ничего подобного на нем я еще не видела. Тай кивнул, приветствуя наставника как капитан. Я была рада видеть Шейда, снова стоящего перед командой, это я поняла не столько разумом, сколько ощутила сердцем.

Мейли выглядела подваленной, она приподняла руку и тихо спросила:

‒ Почему это произошло с наставником Лойдом?

‒ Он пренебрег безопасностью команды. Сделал то, чего не должны делать вы, если хотите остаться целы, ‒ поставил на кон жизни.

‒ Ради чего? ‒ спросил Тай.

‒ Ради редких артефактов, а именно ‒ ради предметов, и не имеет значения их название и ценность. Тай, это твоя забота. Именно для этого я тебя и учу. Ты должен расставлять приоритеты.

Капитан кивнул.

‒ Почему охотники смогли выйти из купола? Значит ли это, что и остальные охотники тоже теперь станут выходить из долины?

‒ Этого не знает никто, кроме самих теней.

‒ Шейд, я должен рассказать о ситуации с боем, которая возникла вчера возле купола. Она произошла до того, как ты вышел из долины с первой командой. Это важно.