«Мне такая болезнь знакома, а пахнет она радиацией», – подумал я.

Я служил в ракетных войсках стратегического назначения, поэтому хорошо знал, чем пахнет такая радиация. Но якутам я про неизвестную болезнь ничего не сказал, чтобы не расстраивать их.

– Долина смерти тянется вдоль правого притока реки Вилюй на двести километров и находится она почти в самом верховье притока, – продолжил Васька, – мы добрались туда на пятый день под вечер. Уже по темноте я поставил палатку и развёл костер, а отец принялся варить ужин. Я натаскал дров на ночь и прилег отдохнуть на спальнике у костра. Отец, поужинав, ушел в палатку, а я остался сидеть у костра, спать почему-то не хотелось, хотя я тоже сильно устал, потому что нам почти целый день пришлось идти по топкому мшистому болоту. Небо было чистое, на нём не было ни одного облачка, но мороз с вечера крепчал, по ночам в октябре там бывает довольно прохладно, а днём наоборот солнце пригревает. Но год на год не приходится, иногда осень бывает и тёплой, но такое случается очень редко. Собаки улеглись недалеко от костра, недовольно ворча, изредка прислушиваясь и нюхая воздух, видимо недалеко от палатки по лесу ходил медведь, и они чуяли его запах, а возможно, что даже слышали его шаги. Отец сказал, что этого добра здесь хватает, поэтому без карабина далеко от палатки не уходи. Я уже собрался идти спать в палатку, как вдруг, по небу через всю долину пролетело что-то огромное, оставляя за собой хвост, какой оставляет за собой большой метеорит. Раздался удар о землю, и земля закачалась как от землетрясения. Недалеко от нас, километра три на Север, что-то ярко светилось, каким-то неземным светом, с голубым отливом. Отец вышел из палатки и долго смотрел из-под руки на то место, где что-то ярко светилось.

– Ты не знаешь, что там упало и так ярко светится? – спросил я отца.

– Ой, Васька, совсем, однако, не к добру всё это свечение, – сказал он, вглядываясь из-под руки вдаль. Немного постояв, вглядываясь во все стороны вдаль, он вернулся в палатку, а я еще долго сидел у костра. Я не мог уснуть и всю ночь ворочался в спальнике у костра, я не мог дождаться утра, мне так не терпелось посмотреть, что же там упало. Утром мы наскоро позавтракали и решили разделиться. Отец направился на речку Алгый Тимирнить, а я решил остаться здесь, в Долине смерти.

– Отец тоже был не против моего выбора, потому что там, куда он пошёл, были топкие болота, и он боялся за меня. Одного меня он туда отпускать не захотел, потому что я не знал тех болот, да и молодой был ещё для таких болот, поэтому он пошёл в болота сам. А мне не терпелось посмотреть, что же там упало. Отец будто догадываясь о моём намерении сходить туда, где что-то всю ночь светилось, настрого наказал мне не ходить туда. Мы договорились встретиться здесь же через десять дней. Забрав оленей с собой, отец ушел в болота. А я выждал, пока он уйдёт подальше от палатки и отправился в том направлении, где что-то упало. Не доходя до того места, где всю ночь что-то светилось, я учуял запах гари, по запаху дыма я определил что горели сырые ветки подсада.

«Значит где-то совсем близко», – подумал я, продираясь через сосновый подсад.

Я уточнил направление по ветру и пошёл туда, откуда тянуло дымом. Метров через триста я вышел на небольшую круглую поляну. От удивления я остановился. Я никак не ожидал увидеть там то, что я увидел на круглой поляне. А на поляне лежал огромный котёл. В диаметре он был метров десять, но от удара о землю он ушёл метра на три в землю, потому что почва в этом месте было топкая болотистая. Вот поэтому он и ушёл так глубоко в землю. Подсад вокруг котла почти весь выгорел, но ещё дымился. Я обошел котел по кругу. От котла исходил сильный жар, к нему невозможно было подойти ближе, чем на три метра.