– Полагаешь, я сама этого не понимаю, – простенала в отчаянии девушка. – Просто... этот ключ словно околдовал меня. А еще твои разговоры про поиск замочной скважины...

Хелен и возмутилась.

– Только не говори, что это я виновата.

– Я и не говорю... Нет. Просто хочу объяснить...

– Я и помыслить не смела, что ты в самом деле решишься. – Хелен стиснула руки подруги, посмотрела в глаза. – А знаешь что, давай отправимся в город и сами все выясним, – предложила она. – Уверена, твои тревоги напрасны: капитан Мэннинг – все-таки джентльмен, он бы не стал порочить твое доброе имя.

– Но там были другие...

– Уверена, они тоже станут молчать. Из уважения к другу... Тем более, если, – она состроила милую рожицу, – капитан имеет на тебя виды. Кто бы не заступился за будущую миссис Мэннинг?!

У Лиззи впервые за целое утро отлегло от сердца: может, подруга права, и ее ночная эскапада останется тайной для всех. Ей стоило положиться на благородство капитана Мэннига и его друзей.

Лиззи поднялась на ноги и подхватила шляпку.

– Пойдем прогуляемся в город, – сказала она.

Миссис Летиция Аддингтон собственноручно переписывала одно из приглашений. Так сильно давила на перо, что посадила кляксу... Отбросила испорченную бумагу.

– Чем занимаетесь, матушка? – Голос из-за спины заставил ее вздрогнуть от неожиданности и раздражиться сильнее. – Уж не роман ли сочиняете?

Она поглядела на сына и улыбнулась. Желчной, недовольной улыбкой. Больше похожей на волчий оскал. А еще привычно скривилась при виде «мерзкого безобразия» – очков на его лице. Очков с черными стеклами...

– Оставим романы людям безнравственным и порочным, я сочиняю новое приглашение, – произнесла не без менторского пафоса. – Желаю отказать от дома бесстыдной кокотке, ноги которой и близко не будет на нашем пороге.

– И кто эта несчастная? – осведомился сын. – И чем она вас так прогневила?

– Элизабет Хэмптон. – Женщина тщательно вывела завиток названного имени. – К счастью, я с ней пока не знакома, однако наслушалась предостаточно. Говорят, ее встретили ночью в платье служанки, тайком пробирающейся на встречу с мужчиной... Подумать только, какое бесстыдство!

Молодой человек переменился в лице: насмешливость уступила место глубокой задумчивости.

Он осведомился:

– И кто же распускает подобные слухи? Уверен, какие-то злопыхатели. Негоже верить каждому слову, матушка... Вам ли об этом не знать.

Миссис Аддингтон поджала губы и наградила сына презрительным взглядом.

– Не стану же я, по-твоему, допытываться до истины, – сказала она, – достаточно и того, что эта девица дала повод самим этим слухам. Будь они трижды неправдой – ее честь замарана, точка. Следовало думать об этом загодя, давая сам повод таким разговорам. – И заключила: – Будь добр, не говори под руку!

Джеймс Аддингтон не двинулся с места, продолжая наблюдать за быстрым движением пера по бумаге.

– Так и будешь стоять? – осведомилась мать, не поднимая глаз. – Разве твоим новым друзьям нечем тебя занять?

– Всего лишь временным знакомым, не более того, – поправил ее молодой человек.

И женщина снова осведомилась:

– Как долго ты намерен оставаться с нами? Дольше, чем в прошлый раз? Отец говорил о нескольких днях. Полагаю, бал ты все-таки посетишь?

И это «полагаю» звучало подобно приказу, ослушаться который считалось бы дезертирством. Впрочем, Джеймс матери не боялся – вышел из того возраста – однако кивнул утвердительно.

– Останусь.

– И даже безобразие это снимешь? – помахала она рукой в воздухе.

Он возразил:

– Сами знаете, это не прихоть.

– Всего-то один вечер, – фыркнула женщина. – Прояви уважение к гостям, не распугивай их одним своим видом.