– Но как могли украсть эту вещь у твоего клиента, если она была сдана в ломбард?

– То-то и оно, по словам владельца ломбарда, которого я допросил, брошь сдали ему не более месяца назад, то есть после кражи. Она внесена в ломбардную книгу поступления драгоценных вещей, но в ней, к сожалению, констатируются только лоты и даты их приобретения ювелирной лавкой, но не фамилии тех, от кого они приняты на продажу.

– Но почему так, Лев?

– Частная лавка, свои законы.

– А кто купил эту брошь, узнать возможно?

– И кто купил, узнать невозможно, но по другой причине, которая кажется мне весьма надуманной. Другая книга – книга продаж – куда-то пропала. Дотошный ювелир сам был в недоумении и выгнал принятого новичка за халатность. Новичку были доверены эти учетные записи.

«Брошь украли, сдали в ломбард, но кто купил – неизвестно! И кто ее вложил мне в руку – тоже непонятно! Стоп! Как она может быть семейной драгоценностью кого-то, у кого вроде бы как ее украли, когда она из века в век принадлежит моей семье?» – сумбурно пронеслось в мыслях девушки.

– Может, дело в новичке? Новичка ты не нашел, потерявшего книгу продаж? – спросила она озадаченно, точно в раздумье.

– Нет. Только вышел на след.

– Да, запутанная история, – сказала девушка вслух, но скорее не для молодого человека, а для себя.

– И странная. Я только заинтересовался этим делом, как наш клиент оставил нашему агентству приличный гонорар и заявил, что его больше не интересует данная проблема, что это семейное дело и все должно остаться между нами. И знаешь, еще…

– Что? – поторопила Лиза.

– Этот клиент, он коллекционер, обращался к нам через свое доверенное лицо. Я самого коллекционера ни разу в глаза не видел. Занятой человек, как сказали.

– Кто же тогда о расследовании просил?

– Тот, кого прислал коллекционер. А сам коллекционер, истинное заинтересованное лицо, постарался остаться неизвестным.

– Но ты? – продолжила Лиза, нагнувшись к детективу поближе и точно затаив дыхание.

– Но я все-таки выяснил, кто этот человек-невидимка.

– Действительно коллекционер?

– Да, известный коллекционер антиквариата. Стефановский! Очень богат. Нигде себя не афиширует. Держит сеть ювелирных магазинов. Часто появляется на аукционах антиквариата. Но персональные данные, которые он так тщательно старался скрыть, мне, как видишь, стали известны.

– Да-а, – удивилась Лиза. – Видимо, он не ожидал от тебя такой прыти. Но какой смысл в том, чтобы заниматься тем, от чего отказался твой клиент, Стефановский?

– Мне самому интересно. Хотя, если в агентство поступит еще хоть какое-нибудь дело, заниматься тем, что интересно, будет некогда. Ребятам без меня станет тяжеловато. Мы тут все – одна команда.

– Давно отказался от ваших услуг этот богач?

– Неделю как.

– Но ты это дело не оставишь, нет?

– Нет, Лиза. Я его доведу до конца. Что-то во всей этой истории нечисто.

– Во всех ваших историях что-то нечисто. Пойдем на свежий воздух, детектив. Чего сидеть в духоте?

– Прости, Лиза. Совсем счет времени потерял.

Он быстро собрался и выбежал за девушкой следом. Лиза уже вышла на теплую улицу города, набрала побольше воздуха в легкие, выдохнула и с облегчением подумала о том, какое все-таки счастье, что она вовремя успела приколоть брошь к внутреннему карману сумочки.

«Боже мой, – вздрогнула Лиза, – как бы я объяснялась с тобой, Лев? Начала бы оправдываться, что я не крала свою же брошь!»

Лиза давно уже заметила за брошью одну странность: она существовала только рядом с ней. Брошь точно признавала в ней свою хозяйку! Ее невозможно было намеренно забыть или оставить, она все равно появлялась у девушки слева на груди, как когда-то на фотографии ее бабушки. Но девушка обнаружила одну хитрость. Если ей самой приколоть брошь к одной из вещей, которую она берет с собой, то неприятных чудес не происходит, брошь не станет неожиданно появляться там, где когда-то ее носили Лизины предшественницы.