– Как скажешь, Большой Брат.

Братья шли по берегу широким, уверенным, характерным шагом, выработанным за время совместных скитаний. Они по большей части молчали, ибо могли понять друг друга и без слов. Каждому были ведомы сильные и слабые стороны спутника, его мысли и чувства, каждый из них нес свою ношу и свою долю обязанностей, жизнь одного зависела от жизни другого. Они были молоды, сильны, здоровы и бесстрашны.

Братья настолько сжились с окружающим их миром, что воспринимали его уже, скорее, на подсознательном уровне. Их мог насторожить малейший шорох, малейшее движение, ибо опасности подстерегали их повсюду. Тепло далекого солнца, холодный ветер, свистевший в голых ветвях, темные грозные тучи, наползавшие на белостенный бруствер встававшего перед ними хребта, и глубокая стремительная река не вызывали у них особого интереса и потому оставались практически не замеченными ими.

Направление реки Великой Матери определялось формой и положением горных кряжей. Она брала начало с северных высокогорных ледников и текла на восток. За первой горной цепью находилось возвышенное плато, бывшее некогда дном внутреннего моря, за ним же круто взмывали ввысь вершины второго кряжа. Там, где восточная оконечность альпийских лугов первого массива сходилась с предгорьями северо-западного отрога второго, река, пройдя через теснину, резко поворачивала на юг.

Сбежав с карстов нагорья, она начинала петлять по поросшим высокими травами степям, образуя заводи и разделяясь на отдельные рукава. Казалось, что эта своенравная, лениво несущая свои воды река будет такой до самого своего устья. Однако у южной границы степной равнины она вновь резко поворачивала к востоку и широко разливалась, принимая в себя полноводные реки, бравшие начало на северных и восточных склонах первого увенчанного вечными льдами кряжа.

Огромная величавая река описывала широкую излучину и уходила на восток, к южной оконечности второй горной цепи. Братья шли по левому берегу. Им то и дело приходилось переправляться через шумливые ручьи и реки, что спешили слиться с Матерью. Ее противоположный, изобилующий скалами южный берег круто уходил вверх. Холмы, примыкавшие к реке с северной ее стороны, были более пологими.

– Не думаю, что нам удастся добраться до устья Донау до наступления зимы, – заметил Джондалар. – Мне уже начинает казаться, что мы до него вообще не доберемся.

– Зря ты так думаешь. Посмотри, какая она широкая. Наверняка мы уже у цели. – Тонолан махнул рукой, указывая направо. – Кто бы мог подумать, что она станет такой огромной? Она уже и сама как море.

– Но мы ведь еще не добрались до реки Сестры, верно? Тамен говорил, что она мало чем уступает реке Великой Матери.

– Ну, это скорее преувеличение! Неужели по этой равнине может течь еще одна столь же могучая река?

– Не знаю… Тамен, возможно, ее и не видел. Но до этих самых пор все было именно так, как он говорил… Река вновь повернула на восток, верно? Что до тех людей, то они действительно помогли нам переправиться через главный рукав. Вероятно, он не ошибся и с Сестрой, верно? Как жаль, что мы не знали языка этих людей с плотами… Они-то наверняка должны были слышать о таком притоке.

– И все-таки я думаю, он преувеличивал. Река Сестра, о которой говорил Тамен – это скорее всего восточный рукав Матери.

– Надеюсь, ты прав, Маленький Брат. Если же Сестра действительно существует, нам придется через нее переправляться – иначе мы не сможем добраться до тех гор. Другого же места для зимней стоянки у нас, судя по всему, нет…

– Ладно. Поживем – увидим…

Джондалар замер на месте, уставившись на странное облачко, двигавшееся против ветра. Прислушавшись и присмотревшись получше, он понял, что к ним приближается огромная стая диких гусей. Стая быстро теряла высоту. Судя по всему, гуси собирались заночевать за соседней горкой.