– Да, вроде, ничего. Единственное, что он стал какой-то… слишком уж молчаливый и более резкий, что ли…

– Грубит?

– Да я не замечала, чтобы грубил. Обычно, как и все дети, иногда, что не по нраву, так бурчит. Я имела в виду, он стал более серьезный, словно он уже взрослый. Все, что ни попросишь, зубы там почистить или прибрать комнату, делает все быстро и четко. Слишком уж… послушный и стремительный стал. И, муж говорит, молчит много. А раньше… Мы, ведь с мужем работаем много, нас допоздна нет дома… Олег его и после школы покормит, и погуляет с ним… Глеб его как-то больше слушался, за ним как хвостик бегал, истерики закатывал, если тот не брал его с собой… Нормальный был ребенок, пока… – Мать опять всплакнула, вернувшись в воспоминания. – Коллега по работе сказала, это последствия травмы.

– Безусловно, каждое событие меняет человека тем или иным образом. – Согласно кивнул психолог. – Вы позволите поговорить с ним?

Он посмотрел на Глеба. Тот уже успел отойти к окну и смотрел в него задумчиво, стоя прямо, скрестив руки на груди, охватив ладонями локти.

– Глеб, – позвал он мальчика. – Могу я задать тебе несколько вопросов?

Глеб, не поворачиваясь, медленно кивнул головой.

– Я вижу, ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое… Но хочу тебя попросить рассказать, что ты делал, когда тот плохой человек вышел к вам навстречу?

– Я вломил ему!

– Ого! Вот это круто. А тебе было страшно?

Глеб промолчал. Затем сказал:

– Брат всегда говорил: «Подлинный самурай не думает о победе и поражении. Он без оглядки бросается навстречу неизбежному».

– Самура-ай? – удивился Илья. – Твой брат учил тебя кодексу бусидо?

– Я не знаю, что это. Просто брата звали Самурай. У нас фамилия Самураевы… – затем гордо добавил – Брат научил меня держать удар!

Илья немного рассказал о кодексе самураев, пути воина и семи главных принципах чести бусидо. Глаза ребенка загорелись.

– Ух, ты. Круто. Я хочу стать настоящим самураем. И тогда я смогу отомстить за брата!

– Ты хочешь отомстить?

– Я ненавижу этого гада! Вырасту и отомщу за брата. Сейчас я маленький и ничего не смог сделать, но когда вырасту, стану сильным самураем и убью этого гада. – Глеб моментально покраснел от гнева.

И тут Илья понял, что совершил ошибку. Нельзя было в мальце разжигать интерес к красивой и романтизированной, но все же агрессивной, культуре древних японцев.

– Самураи, Глеб, это в первую очередь слуги. Слуги своего императора. Ни их жизнь, ни их судьба им не принадлежит. Они не имеют права мечтать или создавать что-то в этом мире. Поэтому у них нет жизни, они не могут ничего планировать, у них есть только служение своему господину ценой своей жизни. Их жизнь называется «путь смерти». Не стоит становиться самураем. Подумай об этом, Глеб.

Глеб задумался. Ничего не ответил.

– Что ж, мне нужно поговорить с твоей мамой. Можешь подождать ее в приемной? – улыбнулся он.

Когда Глеб вышел, Илья начал:

– Я думаю, вы зря переживаете о состоянии Глеба. Он вполне удачно пережил само происшествие, поэтому критических для психологического здоровья последствий опасаться не стоит. Попробую объяснить простыми словами. Дело в том, что у человека есть всего три автоматические реакции выживания в стрессовых ситуациях: «бей», «беги» или «замри». Из всех трех только реакция замирания является благоприятной почвой для развития травматизации. Вы помните, он сказал «я вломил ему»? Это значит, Глеб выбрал нападение. Ваш старший сын был мудр не по годам, похоже… Он научил его держать удар. Реакция нападения – самый лучший способ не дать травме укорениться в теле и подсознании.