, и больше ничего. Даст мартини сто очков вперед!

– Вам виднее, я не знаток. Как дела с Рэнди Старром? В наших краях говорят, ваш дружок не последний бандит в Лас-Вегасе.

Терри задумчиво откинулся назад:

– Все они одним миром мазаны. Хотя по Рэнди не скажешь. Я знаю в Голливуде парочку таких же воротил, но в отличие от Рэнди они не стесняются. В Лас-Вегасе Рэнди Старр – респектабельный бизнесмен. Вам обязательно нужно с ним познакомиться. Уверен, вы подружитесь.

– Вряд ли. Не люблю бандитов.

– Слова, Марлоу, пустые слова. После двух войн мир уже не тот, что был раньше. Однажды мы с Рэнди и еще одним приятелем угодили в переплет, и это связало нас крепче некуда.

– Тогда почему вы сразу к нему не обратились?

Терри допил бокал и махнул официанту.

– Потому что он не смог бы мне отказать.

– Снова пустые слова. Если он вам задолжал, то только обрадовался бы случаю отдать долг.

Терри кивнул:

– Верно. Да и потом, я ведь все равно к нему пришел. Впрочем, я честно отработал свой хлеб, а подачки мне не нужны.

– Однако вы не погнушались просить у чужого.

Терри смело встретил мой взгляд:

– Чужой не станет лезть в душу.

Мы заказали еще три одинарных «Гимлета», но Терри даже не захмелел. То ли доза для него была слишком мала, то ли он и впрямь завязал.

Потом Терри отвез меня в контору.

– Мы ужинаем в восемь пятнадцать, – сказал он на прощание. – В наше время только миллионеры позволяют себе такое, и только их слуги согласны это терпеть. У нас собирается приятная компания.

С тех пор у Терри вошло в привычку заезжать за мной около пяти. Чаще всего мы сидели в баре у «Виктора». Наверное, что-то связывало Терри с этим местом. Он пил не много – и сам этому удивлялся.

– Должно быть, пьянство вроде малярии. Во время приступа чертовски плохо, а когда отпускает, напрочь о ней забываешь.

– Никак в толк не возьму – чего ради птице вашего полета якшаться с ищейкой вроде меня?

– Скромничаете?

– Просто любопытно. Не спорю, я малый общительный и дружелюбный, но мы вращаемся в разных мирах. Я даже не знаю толком, где вы живете. Слышал, что где-то в Энсино. Думаю, и ваша семейная жизнь под стать прочему.

– Нет у меня никакой семейной жизни.

Мы снова выпили. Бар был почти пуст. Рассеянный свет падал на первых пьяниц у стойки, медленно тянущих руку к первой рюмке, боясь ненароком ее опрокинуть.

– Не понимаю. А должен?

– Киношники говорят в таких случаях, что, когда затрат на миллион, никого не волнует, что сюжету грош цена. Сильвия по-своему счастлива, вот только не уверен, что со мной. В их кругу за счастьем не гонятся – всегда найдется чем себя занять. Не слишком весело; впрочем, богатые об этом не догадываются. Им просто никогда не доводилось чего-нибудь очень сильно хотеть, за исключением, возможно, соседской жены. Да и то разве сравнишь это желание со страстью, с какой жена водопроводчика хочет получить новые занавески в гостиную?

Я молчал, позволяя Терри выговориться.

– В основном я слоняюсь без дела, убивая время, а время – крепкий орешек. Теннис, гольф, плавание, верховая езда и утонченное удовольствие наблюдать, как приятели Сильвии маются с похмелья, дожидаясь ланча.

– В день, когда вы укатили в Вегас, она уверяла меня, что терпеть не может пьяниц.

Он скривился. Я так привык к изувеченному лицу Терри, что вспоминал о шрамах, только когда половину его лица искажала гримаса, подчеркивая деревянную неподвижность другой.

– Наверное, Сильвия имела в виду неимущих пьяниц. Ее дружки – совсем другое дело. Если они заблюют веранду, за ними будет кому убрать.

– Вы сами все это выбрали.

Терри залпом прикончил «Гимлет» и встал: