– Ну, и кто первый пойдет? – спросил Пенёк, видя всеобщую нерешительность.

– Ты, – тут же ответил Виталик.

– Не гоже Пню богатырскому поперек богатыря вышагивать. – наотрез отказался Пенёк.

– А придется, – прошамкала Яга. – Тебе ведь, окромя огня да топора, бояться нечего. Так что, ступай смело. Давай-давай, не задерживай.

Пенек аж корой заскрипел от негодования и моментально врос всеми корнями в землю.

– Ах, ты, деревяшка трухлявая, не боишься, что землицу заморочу. – усмехнулась Яга.

– Боюсь, но там ещё страшнее. – закивал ветками Пенёк.

– Ладно, чего спорить, пойду я первый, – покряхтывая, вызвался Шишок. – А и де наша не пропадала. Верно, Светява?

– Верно, Шишок. Я за тобой следом, – ответила Светява.

– Вот и ладно. – Кивнула косматой головой Яга и первая шагнула между берёзок. За ней последовали остальные. Замкнул шествие Пенек, едва успев подтянуть ветки и корешочки, как дверь захлопнулась.

За переходом их уже ждали, окружённые со всех сторон и ослеплённые тьмой, и светом факелов, долго не думая приняли бой. Наносили жестокие раны, рубили, кололи, но тщетно. Противник и не думал отступать. Доведенные до отчаяния встали в круг спинами друг к другу и приготовились к новой схватке.

– Что делать будем? – спросил Пенёк, в котором до самого обуха был вбит боевой топор. Из-под лезвия обильно текло. Виталик аккуратно вытащил лезвие и, нагнувшись, сыпанул в самую расщелину горсть земли. – Спасибо, Витослав. Век не забуду.

– Все норм, – ответил Виталик. – За тобой новая дубинка.

– Так, так, так, – услышали все и из тьмы вышли Руслан и Людмила. – Гляди, какие живучие. Ничто не берет вас. Но, только зря сопротивляетесь моим воинам. Нет у них ни жалости, ни милосердия. Кто, как не ты, Пень стоеросовый, знать должен, что из мертвого дерева можно сотворить, что хочешь, себе на забаву, а вам на погибель.

– Дожились, – Яга презрительно выдвинула вперёд нижнюю челюсть, – Как же ты, Людмила, злу продалась-позакладывалась? А витязь Руслан, всегда хотела его сожрать, светлой души человеческой на поводу у тьмы пошел. И супротив кого? Супротив людей! Не супротив нас, нечисти лесной-подколодной, а против духа русского!

– Не твоего ума, старая карга. И, вообще, можете идти на все четыре стороны. Вы нам бе надобности, а вот сынка Финиста мы, пожалуй, у вас заберём, – медленно подошёл к Яге Руслан. – Вы, главное, нам не мешайте и живы останетесь. Хотя, как живы можете быть, когда Морана изничтожила сестрицу свою, Живу.

– Ах, ты сморчок перегнивший, – вскричал Пенёк, – ты сначала с нами совладай, а потом уж и победу празднуй. Я вот тебе сейчас…

Дальше произошло то, что никто не ожидал. С места сдвинуться не было ни сил, ни возможности. Оцепенение, что наслала Людмила, лишило и сил, и воли. Живыми и подвижными остались только мысли да глаза. Мертводревы без усилий оторвали Витослава от земли, да понесли прочь, следом отправились и Руслан с Людмилой. Но не пройдя и несколько шагов, они вдруг остановились, словно что-то вспомнив, и с торжественным видом взглянули на застывших друзей.

– Расколдуй, а не то… – попыталась пригрозить Яга, да рот так был скован, что сил едва хватило на несколько слов.

– Ничего, поостынете немного, – усмехнулась Людмила и вдруг, взмахнув рукавом, на мгновенье прикрыла и себя, и Руслана. Когда же колдовство рассеялось ни Руслана, ни Людмилы не было. Вместо них, усмехаясь, стояли Черномор и Морана.

– Эх, завидую я Руслану и его жёнушке, – Черномор зло сверкнул глазами. – Добрая слава о ни по земле русской идёт, благодаря нам. Ненавистью наполнились сердца землицы русской, и не скоро отмоются они от скверны, – сказал и вмиг они с Мораной исчезли, оставив после себя чёрен дым, да смрад. Едва они пропали, как оцепенение прошло и все повалились наземь.