– Ты про секс? Да, я понимаю. Никто ни к кому не в претензии, так?

– Ну, да. Не в претензии.

– А если кто-то кого-то другого полюбит?

– Вот тогда и будем говорить про обмен. А сейчас не нужно.

– А Макс? Что ему скажем?

– Так он и так нам уже диагноз поставил – кризис среднего возраста. Скажем, что находимся в стадии обострения.

– Ты ведь будешь к нему приходить? Ты нас не бросишь?

– Лен, ты что? Да не плачь ты! Кто вас вообще бросает? Я квартиру сниму где-нибудь неподалеку, буду к вам ужинать приходить. Пустишь?

Она кивнула, слезы катились по ее щекам, и она размазывала их вместе с тушью, уже не особо заботясь о том, как выглядит. Денис притянул ее к себе, обнял и гладил по голове, пока она не перестала мочить его рубашку своими слезами.

Когда Денис вернулся в квартиру Андрея, того не было дома, ушел со всеми своими детьми гулять. На взгляд постороннего человека, у него была довольно странная семья: двоих детей от первой жены воспитывала, как своих, его вторая жена, а он жил с третьей в паре кварталов от них, периодически подбрасывая второй жене еще и ребенка от третьей жены. Его жены дружили, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте, ходили друг к другу в гости, перезванивались, обменивались вкусностями. Андрей в этом многообразии жен и детей не путался, с детьми своими занимался много и с удовольствием – гулял, помогал с уроками. Мальчишки прибегали к ним с Надей вечером запросто, благо бежать было не далеко, играли с Иришкой в ее детские игры или с отцом в шахматы.

– Ну что, поговорил с Леной? Возвращаешься? – спросила Надя.

– Поговорил, но не возвращаюсь.

– А что делать будешь? – забеспокоилась Надежда.

– Не знаю пока. Хочу у вас переночевать, а потом квартиру где-нибудь поблизости попробую снять.

– Значит все серьезно? Злится на тебя?

– Нет, в том и беда, что даже не злится, просто хочет свободы. Права, наверное, мы же еще не старые, может и не поздно начать сначала…

Надя долго молчала. Она ходила по кухне, казалось, совершенно бесцельно переставляла с места на место кухонные предметы, потом встала у окна. Смотреть там было решительно не на что, но она не оборачивалась.

– Если хочешь, можешь остаться здесь, – сказала она, наконец, так и не обернувшись, как будто говорила не с ним, а со своим отражением в оконном стекле.

– Не понял, у вас с Андреем?

– Нет, у нас с Иришкой.

– Надя, ты о чем сейчас?

– Все ты понял, Денис, мне же Андрей сказал о вашем с ним разговоре.

Она отвернулась от окна и посмотрела ему в глаза.

– Ты вчера что сказал? «Если бы у меня был выбор…». Шутил?

– Нет, не шутил. Ты мне действительно очень нравишься, всегда нравилась, но, ведь, ты же его жена. Как же Андрей?

– Он сказал «Выбирай сама». Вот я и выбираю.

– Я просто понять не могу этих ваших взаимоотношений. Если бы у меня была такая женщина, то я бы ее никуда не отпустил.

– Да ты не переживай за меня, я ведь все знала с самого начала. Про то, что он любит другую женщину, он сказал мне чуть ли не на первом свидании.

– Тогда зачем ты за него выходила?

– А почему нет-то? Он отец моей дочери, замечательный человек, умный, красивый, во всех смыслах положительный, детей своих любит, меня ни в чем не ограничивает. С ним и в постели отлично. Так почему мне было за него не выйти? Денег мне его не надо было, а, чтобы рядом был – это очень даже хорошо.

– Надь, а я то тебе зачем? Я совсем не такой положительный, как Андрей. Со мной, вообще, не слишком интересно, я только про работу и думаю. И про постель я не очень уверен, если честно. То есть у меня с этим все нормально, но, если ты будешь сравнивать… Я тебе зачем нужен?