С самого первого дня их знакомства Эмма называла Стива по-своему, по-исландски – Стэфан. По сравнению с его бывшей женой Амандой, новая любовь Стива вообще была очень своеобразной. Его американская супруга была одной из лучших представительниц поколения «в погоне за Великой Американской Мечтой», но она была катастрофически идеальной. В школе она была отличницей и красавицей одновременно, что не позволяло ей оставаться без внимания, но и не подпускало к ней парней-футболистов ближе, чем ей самой того хотелось. Она преуспевала и в команде черлидерш, и на уроках физики. Учась с ней вместе со средних классов, Стив получил уникальную возможность наблюдать за этим феноменом, бесконечно влюбившись в ее статную фигуру, правильное овальное личико и глубокий нежный голос. Как истинный ученый-естествовед, Стив не преминул воспользоваться шансом изучить это природное явление поближе.

Но весь этот эксперимент закончился бурной влюбленностью, ярким браком и быстро потускневшей семейной жизнью на троих, когда родилась их дочь Джейн. Стараясь разбавить свой быт работой и автомобильными путешествиями по стране со своими любимыми женщинами, Стив сохранял вкус жизни еще несколько лет. Но когда Джейн стукнуло семь, Аманда попросила у мужа перерыв и уехала к маме в Огайо, прихватив с собой дочь и нового бойфренда, Эрика, чему Стив, если честно, даже был рад. Пару недель он находился в прострации и не знал, чем себя занять, но потом ему пришло письмо от жены с документами на развод и на этом научные исследования брака для Стива были завершены. Он собрал свои вещи и уехал в Канаду к старому университетскому приятелю, а оттуда через год перебрался в Исландию.

Маленькая и хрупкая, отстраненная и холодная на вид, как истинная уроженка Ледяной Земли, Эмма в отличие от Аманды, не была для Стива экспериментом. Скорее, она стала его научным проектом, но это определение быстро растворилось в живой влюбленности, которую Стив не испытывал со времен школьной скамьи. Познакомившись на второй год его работы в Университете, Эмма и Стив быстро нашли общий язык на профессиональной почве, а после пары семестров начали тайно встречаться подальше от кампуса, катаясь по суровым нордическим окрестностям на его старом «Лэнд Ровере». Как оказалось, их разница в возрасте составляла всего восемь, а не восемнадцать лет, как Стив поначалу подумал. Ей только что стукнуло двадцать семь и Эмма, уже успев выучиться на ландшафтного дизайнера, теперь решила, как она говорила «углубиться в природу своей дипломной темы». Поэтому, блуждая по равнинам и скалам, они часами могли обсуждать геологические богатства Исландии, перемежая жаркие дискуссии такими же жаркими поцелуями с присущими их новорожденной страсти продолжениями.

Проведя вместе с ней почти три года, Стив перестал удивляться ее небольшим странностям вроде любви к экзотическому садоводству, превратившему его съемную квартиру в Рейкьявике в маленькую оранжерею горных цветов. В свою очередь Эмма привыкла к его американской футбольной страсти, путешествиям и стойкому нежеланию взрослеть. За все время, что они были вместе ни Эмма, ни Стив, ни разу не заикались о женитьбе и уж тем более о детях, что устраивало обоих. Все свое время они посвящали науке и перемене мест, что скрашивало их суровую жизнь во льдах яркими красками тропических стран и огнями негаснущей Европы. Уже давно Стиву казалось, что это он стал для Эммы научным проектом по облагораживанию янки северной культурой, а не она – для него. Благодаря ей Стив научился усмирять свой буйный, как техасские быки, нрав, а Эмма перестала быть похожа на замороженную Снежной Королевой Герду и стала чаще улыбаться.