– Алло, – произнёс родной голос из телефона, – прооперировала своего Павлова, закрасила синим цветом квадратик, и ждёшь, когда тебя похвалю и закажу суши?

– Мне даже рот открывать не обязательно, когда тебе звоню, – смеясь сказала я, – и да, я хочу коньяк и суши.

– О…Ещё и коньяк? Ты девка случаем не сняла очки и халат перед незнакомым мне мужчиной?

– Нет, не сняла. Но по ходу, хочу снять.

– Так, ладно. Давай сегодня в восемь. Я дежурю послезавтра, и коньяк пойдёт на пользу. Ты в субботу выходишь?

– Я всегда выхожу. Поэтому, пить будем, болеть не будем.

– Я тебя умоляю…Болеть…Коктейль курортный себе по вене пустим, и как рукой отпустит головная боль. Всё, целую. Сегодня вечером. Приеду, суши привезу. С тебя коньяк.

– Лады, отбой – сказала я и нажала на кнопку. Татьяна работала в соседнем корпусе реаниматологом, и косвенно, тоже была в моём подчинении. Но оперировать со мной не любила, потому что мои правила всегда вызывали у неё изжогу. Профессионал она знатный, но друзья мы крепкие. И чтобы не поссориться, не работали сообща. И это правильно. В предвкушении хорошего вечера, я начала собираться домой. Сняла халат, натянула джинсы, подкрасила губы, и собиралась уже выйти из кабинета, как снова услышала стук в дверь.

– Войдите – сказала я и стала ждать, кто же решил меня побеспокоить после рабочего дня. Оказалось, курьер с цветами.

– Мне? – глупо спросила я.

– Если вы Анна Викторовна, заместитель главного врача из городской больницы № 7, находящаяся в кабинете № 217 – то это вам – улыбаясь сказал мальчишка, и протянул мне букет. Он был огромным и по новогоднему пушистым. Дизайнерские оформления были великолепны. Лапы сосны переплетались со свежими розами, и даже мелкие белые цветочки были посыпаны дождиком из блесков.

– Вот это да… – сказала я, – Спасибо!

– На здоровье – ответил мальчик – курьер, и вышел за дверь. Я, как дура, стояла в кабинете с огромным букетом, не зная, а куда же собственно я собиралась. Потом вспомнила, что я ещё и любопытная женщина, помимо всех остальных должностей, и засунула руку вглубь букета, где торчал краешек открытки. Открыв её, я обнаружила текст:

«Бесконечно благодарен, за учение и свет…

Платон».

Ниже текста был напечатан номер сотового телефона. Я так подозреваю, этот мужчина хотел благодарностей от меня, за букет. Ладно, я подумаю.

I.

– Н-да…Зачётный подкат – пела у меня на кухне Таня, набивая рот японским кругляшом.

– Фу. Что за сленг? – спросила я.

– Это моя дочка ненаглядная. Со школы регулярно приносит витиеватые фразы современного русского языка. Я, как прилежная ученица, запоминаю – сказала она и разлила коньяк по рюмкам. Мы сидели у меня на кухне и бессовестно выпивали. Праздника никакого не было, а душа просила. Ну если есть нужда запрокинуть рюмочку, то и нечего сопротивляться.

– Ну что, рассказывай –продолжала выпытывать подруга.

– Нечего рассказывать. Мне Андрей из министерства звонил, просил повнимательнее к Платону присмотреться. Говорит – мутный. Девочек любит, а оперировать не любит. И не особо может, это я тебе уже от себя говорю. Была сегодня с ним в операционной, у меня рука отсохла отсос держать. Он и это не умеет. Короче, хочу тебе сказать, что всё очень плохо. Это что касается работы. А в остальном, вот что хочу сказать. Меня повело… – ответила я и грустно поковырялась в японской еде.

– Аня, объясни по-человечески. Ты же у нас кремень. Когда последний раз на свидание то бегала? Я уж и не помню. Нос воротишь от всех, строгая и холодная, как снег за окном. С чего вдруг юга у тебя в душе? Я его видела, мне лично не понравился. Смазливый такой. Глаза огромные, носик маленький и пузо торчит. Сочетание не очень, если честно.