Однако постепенно – где-то через пару недель – я стал впадать в отчаяние. Дом остался где-то вдалеке, но, может, ни один поезд оттуда назад не идет. Или была какая-то другая препона, разгадать которой я не мог. О городе за стенами вокзала я знал только то, что видел из окон отправляющихся и прибывающих поездов. Может, там был кто-то, кто мог мне помочь, объяснил бы, как попасть домой, или даже просто дал еды.

Зато красную бурлящую станцию узнавал все лучше. Она казалась единственным связующим звеном с местом, откуда я приехал, хотя по-прежнему трусил перед толчеей. Каждый раз, побывав в новом неизведанном месте, я радовался возвращению на громадную станцию, где уже освоился, знал, где переночевать, а где легче найти еду. Конечно, я больше всего на свете хотел найти маму, но к жизни на станции стал привыкать.

А еще приметил кучку детей, которые, похоже, всегда околачивались в конце одной из платформ, а по ночам сбивались друг к дружке спать под старыми одеялами. Мы были похожи: им тоже некуда было идти, только они под лавками или в поездах не прятались. Я смотрел на них, а они, вероятно, видели меня, но интереса не проявляли. Мне не хватало смелости подойти, но желание попасть домой перевешивало робость. Раз от взрослых помощи не дождешься, может, хоть дети сжалятся? По крайней мере, они могут разрешить остаться с ними, а в компании будет безопаснее.

Радушия дети не проявили, но и не прогнали, когда я устроился рядом с ними на жестком деревянном сиденье и положил голову на руки. Беспризорники здесь не были редкостью, так что на еще одного прибившегося к ним мальчишку никто внимания не обратил. Устав после очередной дневной поездки, я все же ощущал некоторое облегчение и решил, что на следующий день останусь здесь, где чувствовал себя поспокойнее, и моментально заснул.

Однако вскоре что-то меня разбудило – я даже сначала решил, что увидел кошмар. Детские голоса кричали:

– Уйди! Пусти!

Крики не стихали, я различил детские и взрослые голоса, яркий свет фонарей станции слепил. Кажется, какой-то мужчина шипел что-то вроде «пойдешь со мной!».

– Беги-и-и! – истошно крикнул ребенок.

Я вскочил, поняв, что никакой это не сон. В замешательстве смотрел, как взрослые хватают детей, на краю перрона девочка вырывалась из рук мужчины.

Я как рванул! Побежал что есть мочи в слабо освещенную часть платформы, спрыгнул, сиганул через пути и в темноте был таков.

Сломя голову бежал буквально вслепую вдоль большой стены, оглядывался, чтобы посмотреть, гонятся ли за мной, но, даже решив, что никого там нет, ходу не сбавил. Я не знал, что случилось на станции и почему мужчины хватали детей. Зато одно знал наверняка: меня им не сцапать.

Но опасность таилась не только позади, но и впереди. Пути повернули направо, и я увидел, что прямо на меня несется слепящий фарами поезд. Я успел отпрыгнуть в сторону, когда он с оглушительным ревом промчался в опасной близости от меня. Пришлось вжаться в стену, насколько только смог, и, казалось, поезд ехал мимо целую вечность. Голову пришлось повернуть так, чтобы вовремя увидеть: не заденет ли меня что-нибудь, торчащее из вагона.

Когда поезд проехал, я смог отдышаться. Хотя опасности нового города и пугали меня, я достаточно наловчился жить один и теперь сдаваться не собирался. Думаю, одно из преимуществ пятилетнего возраста для меня заключалось в том, что я не особенно задумывался, что случилось с остальными детьми и что вообще там случилось – главное, сам не попался. Что еще было делать, кроме как идти дальше?

Я продолжил идти по путям, только теперь осторожнее. Когда показалась дорога, с путей ушел и так покинул станцию. С тех пор как приехал – впервые пешком. Машин было много, и это успокаивало. Вскоре дорога вывела меня к берегу широченной реки, через которую перекинулся колоссальных размеров мост, темнеющий на фоне серого неба. Я отчетливо помню, как у меня дух захватило. Правда, из окон поездов мне уже доводилось видеть мосты больше того единственного, что был в нашем городе, переброшенного через речушку, у которой мы играли с братьями. Здесь же между вытянувшихся вдоль берега прилавков я видел широкую гладь воды, запруженную лодками. Мост возвышался над нею, на пешеходной части было не протолкнуться от людей, а по дороге медленно, но шумно двигался поток велосипедов, мотоциклов, легковушек и грузовиков. Невероятное зрелище для деревенского мальчишки. Сколько же там людей? Это самое большое строение в мире? Открыв для себя город за стенами станции, я растерялся еще больше.