Эмиль подзывает к себе первую собаку и ласково её за ушком почесывает.

— Умница, Рина.

Взмахивает ладонью и какой-то сигнал ей подает. Видимо, ему недостаточно меня до белого каления довести, ведь после этого обе хаски ко мне несутся.

Я сжимаюсь, уже каждой клеточкой предвкушая безумную боль, но тут вдруг в кожу что-то холодное утыкается.

— Мрф, — мокрым носом в щеку.

— Расслабься, — ухмыляется Эмиль, — мои собаки костями не питаются. Она просто ждет, когда ты её погладишь.

Ага. Нашел дуру. Я ее коснусь и сразу без руки останусь.

— Ну, Рин, ты узнаешь? — поторапливает.

— Я сейчас и маму родную не узнаю, — сипло отвечаю, не понимая, чего он ждет.

— Я не у тебя спрашивал.

Подходит ко мне, протягивает руку и встать помогает. Одежда вся в листьях и грязи. Мышцы спины неприятно ноют.

Я все же пытаюсь отряхнуться, всеми силами избегая глаз хаски. Боковым зрением замечаю, как она всё наглее становится. Хвостом виляет и резво между нами бегает.

— Ты у собаки спрашивал? — хмурюсь я.

Откуда они меня знать могут. Если только Эмиль не давал им мой кусок одежды и на моем запахе команду «фас» не отрабатывал.

— Ты видишь, как она радуется? Рина тебя помнит. Да и Аляска наверняка не забыла.

Я настолько сильно на хаски фокусируюсь, что лишь сейчас замечаю крепкую ладонь Эмиля, которая до сих пор меня за запястье поддерживает. Резко отстраняюсь и его насмешливую ухмылку ловлю.

— Они тебя запомнили, а вот ты их забыла, — хрипло шепчет.

Мурашки по коже посылает. Глазами лицо сканирует и словно вовсе не о собаках говорит.

— Девять лет назад мы с тобой щенков нашли. Помнишь? — лениво поясняет.

От удивления брови вверх взлетают.

— Так это они?

Кивает.

— Но…как ты, — запинаюсь и вовремя язык прикусываю.

Эмиль мне на помощь приходит.

— Они у друга были, а потом я их себе забрал.

Это идеальный момент, чтобы спросить, где он пропадал, но я сдаюсь. На сегодня достаточно испытаний.

— Пойдем в дом.

Отказывает.

— Не пойдем, пока ты их не погладишь. Обидятся ведь.

Нерешительность отчетливо на моем лице проступает, и тогда он снова берет меня за руку, сплетает наши пальцы и едва до шерсти Рины дотрагивается.

Хаски млеет от удовольствия.

— Видишь?

Вторая ревнует и мне в другую ладонь утыкается. Ласки просит.

— Они милые, но после её рычания в темноте мне как-то сложно сориентироваться, — честно признаюсь.

— Я пока машину в гараж отгоню, а вы тут познакомьтесь получше.

Не знаю почему, но мне становится капельку спокойнее. Их доверчивые мордашки преданно смотрят вслед хозяину, и отчего-то мне кажется, что мой взгляд излучает примерно то же самое.

12. Глава 12

В доме тепло и сухо. В глаза сразу бросаются высокие потолки, дорогая мебель и куча картин известных художников. Я мало смыслю в искусстве, но все же некоторые из них мне знакомы. Вон за тот портрет точно душу нужно продать, чтобы выбить его себе.

— Творчеством интересуешься?

— Не особо. Скуку разгоняю.

Эмиль оставляет собак во дворе и наглухо дверь закрывает. Я у порога мнусь. Чужой себя чувствую.

Тень уличного фонаря ему на лицо падает, отчего привлекательные черты ожесточаются и еще более грубыми кажутся. Понятия не имею, как непринужденную беседу завести, но, к счастью, в отличие от меня Тарханов долго не думает. Подталкивает меня вперед и внезапно севшим голосом произносит.

— Помнится, ты художницей мечтала стать. Не срослось?

— Таланта не хватило.

Эмиль резко на переключатель нажимает, и в просторной гостиной мгновенно фиолетовые блики бесноваться начинают. На стене светодиодная панель установлена. Верхнюю люстру он почему-то игнорирует и к дивану меня подзывает.