— Представление начнется через час, а пока, друзья, призываю слегка набраться. — указываю рукой на бар, где нас уже ожидает бармен, готовый принимать заказы.

Мы усаживаемся за стойку, и уже через пару минут перед каждым из нас появляются напитки.

— Дарк, вы, надеюсь, сможете прийти на нашу свадьбу, — спрашивает Келлан, указывая кивком на живот Айви.

— Да, рожать только через четыре месяца.

— Отлично, — отзывается Одри.

— А что за спешка со свадьбой? — спрашивает Айви у Одри, но я не слушаю ответ, потому что ко мне подходит Маркус.

— Приветствую тебя, друг мой, — здороваюсь, пожимая его руку.

— У нас все готово, так что начнем без проволочек, — говорит он.

— Рад это слышать.

— Не передумал?

Качаю головой.

— Нет, в этот раз без моего участия.

— Но твоя саба будет, — в сотый раз пытается он убедить меня.

— И она отлично справится. Желаю хорошо повеселиться.

— Непременно, спасибо.

Как только Маркус отходит, рядом со мной приземляется Одри. Она покачивает в руке бокал с мартини и заглядывает мне в глаза. Прищуривается, и я понимаю, какой вопрос сейчас задаст.

— Я не думал о ней, — бурчу, делая глоток виски.

— Врешь, док. Знаю, что думал.

Думал. Каждый день. Каждую гребаную минуту ду-мал. Не могу выбросить ее из головы. Я специально не приехал к ней по возвращении в Вегас. Потому что знал, что так будет правильно. Она бы вряд ли согласилась на роль второго плана, а насчет первой я так и не договорился со своей совестью, хотя пытался. Я правда намеревался уговорить самого себя наконец оборвать связь с прошлым и начать двигаться дальше. Но так и не решился сделать главный шаг, который позволил бы мне свободно вдохнуть. Поэтому наказываю себя за малодушие каждый день. Чаще всего я делаю это так: ложусь на кровать, закрываю глаза и позволяю себе вспоминать. Ее вкус. Запах. Ощущения, которые испытывал, касаясь ее нежной кожи. Звуки, которые она издавала, граничащие между мурлыканьем и стоном. Я представляю себе, как бы она звучала, если бы я ей позволил не сдерживать себя. А после этого ложусь спать возбужденным, не позволяя себе даже передернуть, чтобы снять напряжение.

Через месяц после возвращения я поменял сабу. Блондинку на брюнетку. По понятным и абсолютно конченым причинам. Не должен был. Правильно было забыть Элисон и двигаться дальше. Но кто сказал, что я всегда поступаю правильно? Я учу других поступать правильно, в то время как сам лажаю на каждом шагу.

— Ладно, я не поэтому подсела, — продолжает Одри, погладив меня по упакованному в идеально отглаженные брюки колену. — Хотела тебе сказать, что Элисон будет на нашей свадьбе.

Я резко дергаю головой, поворачиваясь к ней.

— Одна?

Одри медленно качает головой, внимательно меня рассматривая.

— С парой.

Сжимаю челюсти и опускаю голову, глядя на край барной стойки.

— Ладно, — отвечаю коротко.

— А ты? С парой?

— Один.

— Ты сегодня такой общительный, Винс, — говорит Одри, пытаясь разрядить обстановку. И при других обстоятельствах я бы уже отшутился в своей привычной манере. Но не тогда, когда речь об Элисон.

— Когда я успел так запасть на нее, детка? — тихо спрашиваю, глядя на подругу.

— На нее тяжело не запасть, док. Она невероятная.

— И я ее недостоин.

— Ну что за глупости? Ты это говоришь из-за клуба? Может, ей понравится то, что ты умеешь. Ты ведь даже не пытался.

— Когда-то ты сказала, что я ее погублю.

— А так ты губишь самого себя. Посмотри, как все мы счастливы со своими половинками. Пора и тебе найти свою тихую гавань.

— Господи, женщина? Ты точно была Доминатрикс? О какой, нахер, гавани ты говоришь? — спрашиваю я, смеясь.