Однако желание жить настоящей жизнью для него было лучше, чем в Анином зазеркалье. Он написал Кристине, предложил встретиться в хорошем отеле, но она отказалась от этого и пригласила Романа к себе в квартиру. Его это и удивило и одновременно спустило на землю.

Она жила в зажиточном доме. Встретила Кристина его очень славно – открыла дверь практически в неглиже, с раскраской на лице впору для похода в клуб. Роман даже удивился тому, что видит такое женское тело. Хотя Аня была симпатичной, Кристина выигрывала у неё с разгромным счётом, мастерски демонстрируя все свои достоинства, и подчёркивала их соблазнительными деталями. Она вела себя с ним очень обходительно. Предложила выпить и перекусить, но Роман отказался. Тогда Кристина провела его в спальню, попутно лаская, целуя и раздевая себя и Романа.

Квартира её была уютно обставлена, а кровать представляла собой скорее траходром, чем место для отдыха. На стенах были откровенные картины, красное шёлковое постельное бельё и жалюзи – опущены, но едва приоткрытые, чтобы закатное солнце подсветило комнату.

Роман задумался – на что она живёт, и этот вопрос быстро привёл к вполне однозначному ответу: «за счёт меня и таких, как я». Его это остудило. Не станет ли такая женщина потом портить ему кровь и вертеть, как куклой? Будут ли истории, типа: «если не приедешь ко мне сейчас же, я заявлюсь к тебе на работу и устрою сцену; если ты не бросишь жену, я отправлю ей наше с тобой видео, которое втайне сняла на скрытую камеру». Но Кристина была очень куртуазна и при этом настойчива в желании получить конечный результат. Роман не нашёл сил отказаться и просто взял её, а она покорно отдалась.

Он сделал это трижды – с перерывами в полчаса и они после второго раза вместе приняли ванну, но такого Роман никогда не выдавал в своей жизни. Не то, чтобы Аня в лучшие времена не внушала ему подобного желания, скорее дело было в сроке воздержания. Из-за этого ему хотелось грубого секса – тупого, бессмысленного, развратного и долгого, не преследующего никаких целей размножения или удовлетворения желаний партнёра. Элементарное действие ради самого действия.

Роман был выжат, как лимон, а вот Кристина, казалось, только как следует разогрелась.

«Ей бы в порно сниматься», подумал он. А потом пришла и другая мысль: «А может она уже».

Они поговорили за заказом из ресторана, который принесли на дом. Оплатил его Роман. После такого марафона у него не особо работал мозг, да и выпитый за ужином алкоголь развязал язык. Он начал рассказывать про Аню и потерянных детей, про её депрессию.

Вернувшись домой, Роман начал проклинать себя за этот разговор, потому что он словно бы оправдывался перед собой, перед Кристиной и перед Аней. А оправдываться он ненавидел – для него это было самым явным признаком слабости.

Однако Кристина отнеслась к его рассказу более, чем равнодушно. После секса она изменилась – в постели подчинялась, была покорна, удовлетворяла его, как только могла. Будто ей был больше важен его процесс, чем её. А вот в разговоре тет-а-тет была холодной и жёсткой. Глаза её стреляли сарказмом, на лице читалось наплевательство. Она всех ставила ниже себя. Всё как по Фрейду: в жизни жёсткая и властная; в сексе мягкая и податливая. В разговоре про не рождённых детей она даже заявила: «Видно, она просто не способна на это». Не предположила, а именно сделала вывод – словно из них двоих она была дипломированным врачом. В простой жизни Кристина была – оторви и брось.

Он опять подумал о том, что она просто профессиональная проститутка. В общем-то, был прав на её счёт – когда Роман собрался уходить, Кристина положила перед ним несколько счетов на не такую уж малую сумму и молча посмотрела на него. Это были документы о покупках в рассрочку и пару счетов за коммунальные услуги. Когда он делал перевод на счёта через интернет-банк, то чувствовал себя, пожалуй, ещё более паршиво, чем после секса с ней.