– Теперь важно правильно положить повязку на рану. Бери ее за края двумя руками… Нет, Петруня, не так, не сминай ее в ладонях… Расправь, растяни по краям. Вот так… Приготовься – как только я уберу свою руку с пореза, ты сразу прикладывай ее к ране. Понял?

– Да, понял, – сказал Петр, но голос его прозвучал как-то неуверенно, а руки начали слегка дрожать.

– Ну что, готов? – спросил Микола и хотел уже отнять руку от пореза. – Ты повязку-то, повязку, поднеси ближе к руке, – наставительно сказал холоп, но видя, что Петр замер и не шевелится, сам наклонился к нему со словами: – Ну, Петруня, теперь давай, клади повязку.

Пётр заметил, как багровая рана стала быстро пухнуть, срезанный край плоти затрепыхался, а под ним несколько раз булькнули темно-красные пузыри. Петр испугался и чуть отшатнулся. Глаза его от страха расширились, а руки ослабли и вместе с повязкой стали медленно опускаться вниз. Микола в ужасе увидел, что рана уже набухла и вот-вот прорвется, а повязка, которую держал Петр, вот-вот упадет на землю.

– Клади повязку на рану! – почти закричал слуга, отчего Петр вздрогнул и посмотрел на холопа.

– Петруня, скорее, ну! Сейчас кровь брызнет! – Он правой рукой снизу подхватил тряпку и с размаху придавил надувшийся и уже готовый прорваться кровавой струей пузырь.

– Что с тобой случилось, отрок? – успокоившись и прилаживая тряпицу на руке, спросил Микола. – Чего ты замер как камень? Никак спужался? Страшно стало?

– Нет, мне не было страшно… Не знаю… – растерянно отвечал ребенок. – Просто показалось, что там что-то шевелится…

– Это кровь в ране забурлила, наружу просилась. Ну, а щас не страшно?

– Нет, – ответил мальчик и, стыдливо нахмурив лоб, отвернулся в сторону.

– Вот и хорошо, тогда возьми вот эту веревку и обмотай вокруг повязки. Только крепко… еще крепче, не бойся, вот так, хорошо, молодец. А теперь держи один конец.

Петр зажал в своем маленьком кулачке конец веревки, На другом конце Микола пальцами свободной руки сделал петлю, вставил в нее конец веревки, который держал Петр, и крепко затянул.

– Ну вот, мой маленький лекарь, ты мне помог, а Господь, надеюсь, меня излечит. – И Микола опустил руку вниз, как бы показывая Петру, что кровь из раны больше не течет. Но через короткое время он почувствовал невыносимую пульсирующую боль и был вынужден тут же поднять руку вверх, чтобы унять эту боль.

Так Петр в свои девять лет впервые увидел настоящую рану, из которой фонтаном била кровь, и то, как эту рану его наставник самостоятельно лечил и, судя по всему, ему все это понравилось. Однако следующий его опыт был не столь удачным.

Однажды из окна своей комнаты он наблюдал, как одна из их дворовых собак гонялась по саду за двумя белками, которые весело прыгали с ветки на ветку, соскакивали на землю, а пробегая по земле, прятались в траве или под листвой. Пес как сумасшедший носился по саду и, рыча, разгребал своими мощными лапами и мордой землю вместе с прошлогодней листвой. Быстроногие белки ловко увертывались от неуклюжих движений сильного, огромного, но неповоротливого животного. Неожиданно пес с визгом выскочил из зарослей на трех лапах, поджимая переднюю. Мальчуган увидел, что его любимец оставляет на земле за собой кровавый след. Он понял, что собака в траве обо что-то поранила лапу. Ему тут же припомнился случай с Миколой, и он решил прийти на помощь своему любимцу – вылечить его, используя для этого недавно приобретенный опыт. Приготовив все необходимое для перевязки, как когда-то он это делал для слуги, Петр подошел к будке, и заглянул внутрь. Собака лежала и сосредоточенно вылизывала пораненную лапу. Мальчик наклонился и, захватив руками шкуру на холке кобеля, потянул его на себя. Пес скосил на ребенка глаза и предупредительно ощерился. Но малыш не обращал внимания на недовольство животного и продолжал тащить его наружу. Тот, рыча и не сильно сопротивляясь, неохотно выполз из будки. Мальчик подвел все еще упиравшегося кобеля под навес, усадил его перед столом и, помня, как это делал Микола, с размаху приложил смоченный в растирке лист лопуха к поврежденной лапе и хотел тут же веревкой его привязать. Но как только растирка попала на рану, пес взвизгнул от нестерпимой боли, оскалился, вырвался из рук мальчика, опрокинув на землю все, что лежало на столе, и хромая помчался опять в свою будку. Вторая попытка вытащить собаку из укрытия Петру не удалась, потому что пес был обозлен не на шутку. Хоть второй опыт лечения оказался не столь удачным, как первый, тем не менее это еще больше укрепило внутреннее желание Петра узнать, что такое лекарское дело.