Я возвращаюсь домой через парк. Знакомый маршрут. Руслан выпивает свой кефир из молочной кухни и засыпает, поэтому торопиться мне некуда, и я неспешно качу перед собой коляску. Раньше мы с Эльдаром здесь ходили по вечерам, разговаривая и продумывая, как несмотря ни на что, поженимся, обзаведемся ребятишками, что он как молодой специалист имеет право на льготную ипотеку. Как купим себе квартиру в которой будем воспитывать дитей. Молодые, наивные и чистые дети.

Я поглядываю на Руслана, который сейчас спит и даже не имеет представления что сейчас решается его судьба. Вздохнув, я забираю у него бутылочку и он, причмокнув дергает ручками, но не просыпается.

Вернувшись домой и с трудом затащив каляску в квартиру, я перекладываю ребенка в кроватку и начинаю собирать вещи. Набивается здоровая сумка с подгузниками, одеждой и бутылочками. Я стою рядом с горшком и думаю брать ли его с собой. В больнице лежать с ребенком мне не приходилось, и я не знаю, предоставляется ли там такой важный предмет…

Прикинув, что там может вообще железные советские горшки, решаю что лишним свой точно не будет. Так что завтра мы его с собой тоже захватим. Себе я заготавливаю пачку бумаги, пару ручек, запасной шнур к зарядкам телефона и ноутбука. Я ставлю все заряжаться до предела.

Подготовив все необходимое, я решаю что стоит позвонить маме, чтобы предупредить о госпитализации и обрадовать, что операция возможно и не понадобится. Но не говорить, что нашим лечащим врачом будет Эльдар. Потому что ради такого мама приедет из поселка, чтобы поговорить с отцом своего внука и узнать что за кошка между нами побежала. А мне это не надо. Я хочу чтобы мой мальчик жил пусть и не в полной семье, зато спокойно и в безопасности. Без скандалов, интриг и неадекватных родственников.

И уж тем более не хватало судиться за сына. Содрогнувшись от такого предположения, я стряхиваю с себя все ужасы, что мне вырисовывает мое бурное воображение и решаю, что стоит успокоиться и выпить чая. Но мои планы нарушает проснувшийся Руслан, поэтому приходится вместо чая готовить полноценный обед, кормить ребенка и переодевать. А потом отмывать кухню. Только к вечеру я освобождаюсь, что бы наконец поговорить с мамой.

– Привет, у меня для тебя хорошие новости, – я стараюсь говорить бодро, чтобы она не заподозрила что я чем-то расстроена.

– Привет Настен, что-то по Руслану?

– Да, мы завтра ложимся в больницу для обследования, говорят что есть хороший шанс, что получится справиться медикаментозно и никакая операция будет не нужна!

– Как хорошо, деточка, я честно так переживала, что спать не могла, – мама выдыхает, и я слышу как она расслабилась и практически обмякла в кресле. – Молчала, чтобы тебя лишний раз не тревожить. А тут такая удача. В какую больницу вас ложат?

– В детскую областную, врачи там хорошие, вся аппаратура есть, первую неделю нас будут только только обследовать, а как что будет известно, я тебе сразу сообщу. Так что у нас все хорошо, на выходные не приезжай, если что-то будет надо я сама позвоню. Всем привет передавай.

– Может мне приехать?

– Не стоит, мам, – стараюсь говорить максимально спокойно, – Я сама справлюсь.

Я так говорю, но на деле я представления не имею, что меня ждет. Ведь Эльдар может захотеть сделать ДНК-тест. И тогда мне останется только сбежать.

2 года назад

После знакомства с моей мамой Эльдар становится и вовсе мрачным. Хотя вроде и радоваться должен, что хотя бы с моей стороны нет никаких проблем. А мне тревожно, и я не понимаю почему.

– Мы сегодня идем подавать заявление, – в один из дней мне сообщает Эльдар. Сказать что я удивлена – ничего не сказать. Потому что до последнего была уверена, что он отступит.