Что меня подкупило в Эльдаре, помимо познания в истории, так это то, что с ним было очень надежно. Он был таким горячим. Будто огонь шел от его тела. А я, всю жизнь слабая и анемичная, рядом с ним заряжалась энергией. Стоило ему меня приобнять, взять меня за руку…

Он не был нахальным, как обычно принято воспринимать подобных парней. Он был безукоризненно воспитанным, интеллигентным и вежливым. Сын маминой подруги. Более того, он относился ко мне бережно. А потом однажды принес огромный букет цветов – сто одна роза и предложил официально стать его девушкой.

Эльдар из тех, кому нужно, чтобы все было понятно, чтобы все было четко и по пунктам.

– Тебя надо положить к нам в больницу. В смысле мальчика. Ты тоже с ним ляжешь, – смотрит на меня, потом на ребенка. Причем по его лицу вижу – сомневается… Очень сомневается.

– Зачем?

– Что значит зачем, Настя? Тебе что, ребенок не нужен? Или у тебя запасной есть?

– Нет, я имею ввиду, что за процедуры будут? – даю Руслану игрушку, который, привыкнув к помещению и окружающим, сосредоточился на Эльдаре. Разглядывает его с интересом. После, решив что он совсем не страшный, просто протягивает ручку чтобы потрогать бейджик. Видя это, Эльдар не двигается с места. Он не спускает глаз с сына.

– Сделаем заново все анализы, сходите на УЗИ, ЭЭГ, ЭКГ, МРТ, в общем обследуем досконально. Просмотрим динамику со старыми результатами, витаминки попьете и подберем лечение. Ничего нового пока не будет. Направление я вам выпишу сейчас, завтра в восемь жду на госпитализацию. Одевайте ребенка, – он произносит это громче и тут же меняет тон, – Если ты меня в чем-то обманываешь, я все узнаю.

– О чем ты?

– Ты сама знаешь о чем, – смотрит то на меня, то на сына, – у него внешность… Я вижу…

– Его отец тоже…

– Врешь, я карту читал, он доношенный, не стой из себя дурочку. – шипит. Глаза темнеют. Но тут, скользнув взглядом по медсестре, быстро успокаивается. – То что вы говорите про ребенка, требует дополнительного обследования и подбора подходящей медикаментозной схемы лечения. Если динамики не будет, то операцию сделать можно и через полгода. Это у тебя там, где ты рожала, там коновалы сидят. Резать. Все резать! А потом отрежут, вреда больше чем пользы! Заденут что, а дальше? Есть препараты, которые эффективно рассасывают гематому!

– Мне сказали что это сложный случай, – оправдываюсь, но Эльдар от моих возражений еще больше звереет:

– Мамочка, бегать и рассказывать надо было раньше! При правильном эффективном лечении уже сейчас бы все было позади, а вы время потеряли! Целых восемь месяцев! Вам диагноз поставили скорее всего либо в роддоме, либо при первом полном обследовании в два месяца! Тогда надо было думать и бегать, а сейчас просто делайте что я вам говорю как клинический невролог, – Эльдар поднимает глаза к потолку и качает головой, – Понимает она. Молчи уже. Сидела ждала у моря погоды. Ты же знала что я детский невролог, чего ты ждала все это время? Что как-нибудь само рассосется? или прилетит вдруг волшебник в голубом вертолете? Надежда Николаевна, направление оформляйте, и пусть мамочка распишется что согласна на госпитализацию.

2 года назад

Я иду обратно по этой пыльной дороге, не поднимая голову. Все соседи на меня таращатся, как будто я в зоопарке каком. Эльдар что-то объясняет матери. Он хоть и говорит спокойно, но я чувствую в его голосе такое возмущение, что понимаю, он сейчас максимально взвинчен.

А она его уговаривает… И тон значительно мягче, нежели когда я рядом стояла. Постепенно их голоса становятся все тише… Потому что Эльдар продолжает что-то доказывать матери, а я уже потихоньку добралась до поворота. Если я ничего не перепутала, то надо свернуть налево в переулок, там будет еще одна дорога, потом направо, до конца… К автобусной остановке.