они относятся, как к родной. Проблема в том, что Аська, как верный вассал, автоматически поддерживала твою Лену во всех эскападах и выходах из-за печки. А твоя Лена чудила… не по-детски. Ты сам её расспроси. Получается, что Асель делала не то, что считала правильным (хотя на Лену влиять и пыталась), а то, что было лояльным по отношению к Лене. Из чувства благодарности и корпоративной солидарности.

– А теперь отпала необходимость идти в кильватере, – начинаю понимать я.

– Точно. Мы любим вас с Ленкой. Но конкретно у Аськи – свои отношения и с Робертом, и с Зоей Андреевной. А теперь – и у меня. Когда Ленка и ты с её родителями конфликтовали – мы автоматом занимали вашу сторону. Понятно, иначе и нельзя было… Но сейчас, когда всё рассосалось между вами, мы, наконец, можем спокойно строить свои отношения. Не опасаясь криво выглядеть в ваших глазах.

– Блин, это мы вам всю малину портили, – доходит до меня.

– Не думай. Забей. Жизнь – вообще ни разу не логичная штука. Просто живи, – отправляет в рот огромный кусок помидора Вова. – Всё хорошо, что хорошо кончается, я тебе очень благодарен и за Аську, и за всё остальное. В любви объясняться не буду, но мы с тобой не чужие. Считаю правильным тебе это сказать в лоб.

– Слушай, ну я искренне рад… Чтоб не было недоговорённостей, скажу и со своей стороны, – задумываюсь на пару секунд, как тут лучше сформулировать. – Меня их плотная опека более чем тяготит: я – не ты, субординацию любого рода воспринимаю болезненно (лень объяснять, что субординации «наелся» в прошлой жизни; да и не объяснишь этого). Ленку их опека тяготит ещё больше. А Роберта и Зою тяготит то, что, воспитав ребёнка, а с Аселей – подняв, почитай, двух, им даже чаю вечером в их хоромах выпить не с кем. По-человечески я их очень хорошо понимаю.

Чокаемся двумя стаканами сока.

– С вашим появлением все получают то, чего хотят: Роберт и Зоя – детей, о которых можно заботиться. Мы с Ленкой – свободу плюс нормальные отношения с её родителями. Что равно прекращению тёрок и конфликта. Тот редкий случай в нашей жизни, когда все довольны.

– Да уж, – соглашается Вовик. – Все довольны, что в нашей жизни действительно редко бывают. Слушай, мне Роберт поручение дал. Отрабатываю. Он мне предложил охранником перейти из ночного клуба к нему.

– Согласишься?

– Уже. В ночном клубе я – тупой мордоворот. А в банке – работа почти по специальности.

– Кстати, а кто ты по специальности? А то я только и знаю, что пловец ПДСС, – смеёмся оба.

– Я ж в политехе учусь заочно. И в юридическом, но уже за бабки. В сумме – информационная безопасность банковских систем. В политехе – техническая сторона. В юрке – юридическая база и составляющие.

– Ничего себе! – от удивления давлюсь пиццей. – Ты не говорил, что ты не просто мастер спорта по боксу!

– Так ты и не спрашивал! Впрочем, ты – не Роберт… В общем, он расспросил. Позвонил какому-то своему челу, тот по громкой связи стал вопросы задавать, в итоге меня стажёром взяли… Но я не об этом! Роберт дал поручение: если получится, вернуть тебе банковскую карту Ленки, он её восстановил, – и Вовик лезет за бумажником.

Останавливаю его руку:

– Варианты есть?

– Да. Если ты откажешься – сказать, что в любой момент можете взять.

– Не понимаю, почему через меня. Давай, переадресуем, кому положено, – набираю Лену, ставлю на громкую связь.

– Мелкий, я на своей тренировке, если не срочно – давай потом?! – скороговоркой выпаливает Ленин голос вместо приветствия. Запыхавшимся голосом, как будто бежит. Ух ты, я и не знал, что она тоже спортом занимается. За всё это время я что-то не видел… Надо будет расспросить.