– Сейчас не актуально, – коротко отказываюсь. – Я ещё на автомойке работаю, зарабатываю в сумме неплохо.

– Ну да, плюс твоя девушка – врач, – задумчиво тянет мать. – Врачи – это же всегда более чем обеспеченные люди. У нас сосед – стоматолог, работает за двести двадцать тысяч в год, и это ещё не предел. Правда, это до вычета налогов.

Молча смеюсь, не объясняя маме различий в реалиях медицины там и тут. Если сказать Лене о зарплате врача в двести тысяч даже не евро, а долларов в год – вот она посмеётся. Ну, правда, Лена, может, и не посмеётся (что-то говорит мне, что в её семье зарплатой врача, даже западного, никого не удивишь), но Асель точно будет в экстазе.

– Мам, спасибо, это лишнее. Я обязательно попрошу помощи, если будет нужно. Но сейчас как раз не нужно. Дед, кстати, говорит: чем меньше просишь помощи – тем лучше живёшь в старости, – перевожу стрелки на безусловный авторитет.

– Ну, хорошо… Ладно, всем привет, звони!

На плавании привычно «выключаю мозг» и добросовестно, хотя и не вникая, отрабатываю все задачи тренера. Смоляков ничего не говорит, но на второй дорожке замечаю пару молодых ребят из ДЮСШ, которые что-то делают по его индивидуальному заданию.

Мне это уже никак не давит на нервы. Особенно по сравнению с событиями последней пары суток.

В зале бокса обнимаюсь с Вовиком под удивлёнными взглядами остальных и ехидной ухмылкой Трефилова.

– Сергеич в курсе, – коротко бросает Вова. Я понимаю, что у Вовы от Сергеевича секретов нет.

Тренировку отрабатываем по заданию Сергеевича, потом привычно по очереди проигрываем ему по паре раз в шахматы, потом, неожиданно для обоих, идём в ближайшую пиццерию. Где набираем полный стол еды и со смехом обмениваемся впечатлениями за последнюю ночь.

– Слушай, а на тебя не давит атмосфера того, что ты там в доме – не хозяин? – спрашиваю со ртом, набитым салатом. С Вовиком приличия и политесы можно не соблюдать.

– Сань, я и у тебя в доме не хозяин, – скептически щурится Вова. – И у своей мамани тоже. И у бати. Я, блин, как тот приёмный пасынок: вроде, много есть куда пойти, но нигде не хозяин. Если ты о психологическом дискомфорте, то я его гораздо менее остро, чем ты, ощущаю.

– Пардон, не подумал…

– Да ничё… Кстати, у вас с Робертом – типичная битва за иерархию.

– Это как? – заинтересовываюсь.

– Это битва за лидерство, – поясняет Вовик. – У кого… толще.

Не могу удержаться от смеха, что и делаю с набитым ртом. Под неодобрительными взглядами окружающих. Неудобно, но я не планировал смеяться. Оно само.

– У меня с Робертом нет проблем. Я готов признать, что он в иерархии – намного порядков выше меня. В отличие от тебя, меня это не вгоняет ни в депрессию, ни в диссонанс.

– А Асель?

– А Асель – идеальная восточная женщина… Она вообще – за мужчиной без споров. Тем более, она тоже не оспаривает иерархию.

– У вас там точно нет дискомфорта?

– Шутишь? – Вовик смотрит на меня, как на убогого. – Сань, там полгектара земли, парк, считай, два дома, в своём доме они вообще с этажа не спускаются – какое там тесно? Вчера вот в теннис играли весь вечер. Родители твоей половины даже не спустились… Собаки там ещё классные, я собак люблю… В общем, конечно, могло бы быть дискомфортно, но я после армии. У меня, знаешь, нет чувства неловкости почему-то. Ну, и служили с Робертом, оказывается, считай, в одном месте. Нормальный он мужик, если за влияние на дочь с ним не бодаться, – подмигивает Вовик.

– Ну, слава богу… Я, честно говоря, немного нервничал за вас. Если что – мои двери открыты.

– Сань, спасибо огромное. Но ты не в курсе. Именно Аселе