Сжав аксессуар в кулаке, киваю Мэдди:

– Я знаю, чья это серьга. И прослежу, чтобы ее вернули владелице.

Мэдди смотрит на меня, качая головой:

– Чья это серьга? Я свяжусь с пациенткой и сообщу, что она может забрать ее на стойке регистрации.

Прикусив губу, отвожу взгляд. Мэдди ничего конкретно мне не говорила, но я знаю, что она не одобряет тот факт, что на днях я на руках внес Амару в свой кабинет. Мне не хочется еще больше усугублять ситуацию на работе, признавшись, что это ее.

– Дайте угадаю, – бормочет она. – Амара Астор.

Я пожимаю плечами.

– Я верну ей сережку.

Скрестив руки в защитной позе, Мэдди не может скрыть явное беспокойство, проскальзывающее в ее взгляде.

– Доктор Грант, я не шутила, когда говорила, что не стоит связываться с Асторами. Возможно, заигрывание с пациенткой вам и сойдет с рук, может быть… но выйти сухим из воды не удастся, если вы заведете интрижку с внучкой Гарольда Астора. Я вижу, как вы на нее смотрите, и это очень плохая затея. Не стоит ввязываться с ней в какие-либо отношения. Мистер Астор невероятно печется о своей внучке, и по какой-то причине вы попали в объектив его внимания. Постарайтесь не подводить его. Связываться с Амарой Астор равносильно самоубийству в профессиональном плане.

Стиснув зубы, я мгновенно раздражаюсь.

– Я в курсе, но не приемлю твои выпады, Мэдди.

Она отводит уязвленный взгляд, и я тут же чувствую себя ужасно, потому что она права. Я ведь флиртовал с Амарой, и я действительно отношусь к ней по-другому. Просто я ничего не могу с собой поделать.

– Просто будьте осторожны, ладно? Один-единственный слушок может погубить вас. Она выйдет сухой из воды, а вы – нет.

Я киваю, наблюдая за тем, как она уходит. В груди нарастает тревога. Я перешел черту, когда несколько дней назад Амара была у меня в кабинете. Это было неприемлемо и непрофессионально – флиртовать с ней так. Это было не похоже на меня, но я даже не задумывался о своих действиях.

Разглядывая серьгу, возвращаюсь в свой кабинет и кладу ее на стол. Она издевательски сверкает на солнце, снова и снова притягивая мой взгляд. Что такого в Амаре? Я практически ее не знаю. Может, дело в необычной обстановке, в которой мы встретились? Возможно, дело в том, что она с первых же минут заинтриговала и увлекла меня. Я не переставал думать о ней с тех пор, как она впервые вошла в мой кабинет.

Я отвлекаюсь от своих размышлений, когда дверь моего кабинета открывается. Даже Мэдди не входит без стука, и мое удивление сменяется шоком, когда в комнате появляется незнакомая женщина.

Ей даже не нужно объяснять мне, кто она. Это очевидно. Те же волосы. Те же глаза. Я не сомневаюсь, что стоящая передо мной женщина – родственница Амары. Я предполагаю, что это ее мать, но не имею ни малейшего понятия, что привело ее сюда.

– Простите, – говорит она. – Мне следовало постучаться, не так ли? Я не подумала. Мне очень жаль, – добавляет она взволнованно.

Я улыбаюсь, качая головой. Она выглядит взволнованной, как и многие пациенты, когда входят в кабинет.

– Не стоит извиняться. У меня не было приема. Пожалуйста, присаживайтесь. Как я могу вам помочь?

Она делает паузу, ее напряженные плечи постепенно расслабляются, когда она садится напротив меня. Она протягивает мне руку, и я пожимаю ее.

– Шарлотта Астор.

Я киваю:

– Ноа Грант.

Облокотившись на спинку кресла, она улыбается мне:

– Прошу прощения, что явилась к вам без предупреждения. Я была здесь поблизости и мечтала встретиться с вами с тех пор, как мой отец впервые упомянул о вас. Уверяю вас, являться без приглашения – это скорее фирменный стиль моего отца, нежели мой. Не все мы настолько невыносимы, как он.