– Я здесь уже два года, – сказала Марина, заметив интерес, проявленный Даниловым к обстановке, – обустроилась на новом месте. Я сама из Унгеня, это в…

– Молдавии, – блеснул эрудицией Данилов.

– Многие не знают, – повела бровями Марина. – Ванька-встанька уверен, что Унгень в Туркмении.

– Ванька-встанька? – переспросил Данилов.

– Ключ у кого получали? – Марина поставила на столик поднос с чайником, чашками и двумя вазочками – с печеньем и сахаром.

– У завхоза.

– Прозван Ванькой-встанькой за беззаветную любовь к крепким спиртным напиткам. Упал – встал, упал – встал. Готовьтесь – будете промывать его в реанимации, он там частый гость.

Посуду на столик Марина переставлять не стала, оставила на подносе. Наполнила чашки горячим дымящимся чаем (судя по аромату, весьма неплохим) и села во второе кресло, напротив Данилова. Закинула ногу на ногу, но деликатно, не вызывающе, после чего спросила:

– Откуда вы к нам?

– Из Москвы.

– Из Москвы? Мельникова, заведующая приемным отделением, тоже в Москве работала, но не приработалась. А вообще-то вы откуда?

– Тоже из Москвы, я там и родился.

– Ух ты! – Глаза Марины округлились от удивления. – Настоящего москвича занесло в Монаково, в нашу сельскую больницу? Если не секрет, то каким ветром?

– Разве это важно? – улыбнулся Данилов. – Важно, что занесло.

– Да, конечно, – согласилась Марина, ничуть не обидевшись.

– И не такая уж она сельская…

– Вот тут вы ошибаетесь – самая что ни на есть сельская. Со всеми соответствующими заморочками. Теперь моя очередь рассказывать о себе. – Марина деликатно дала понять, что не собирается глубже вникать в биографию Данилова. – Я – младшая дочь военного, осевшего в Молдавии. Закончила медицинский институт в Кишиневе, поработала немного в стационаре и перебралась сюда по программе добровольного переселения соотечественников из-за рубежа. Впрочем, могла бы и просто так приехать, разницы практически никакой, важен результат. Здесь, конечно, лучше, с Молдавией не сравнить, там я получала какие-то гроши, около ста долларов в месяц, а сейчас работаю на полторы ставки, дежурю много, надбавки; уже, как говорил мой отец, можно не только жить, но и отложить. Диплом, правда, пришлось подтверждать, убила на это кучу времени и денег. Глупая процедура, совершенно никчемная… Что еще? Живу одна, стою в очереди на квартиру, а пока обосновалась здесь. Не исключено, что своего жилья придется ждать чуть ли не до пенсии, строительства у нас никакого не ведется, только коттеджи народ себе возводит. Да вы не сидите, накладывайте сахар, пейте чай, берите печенье…

– Спасибо, но пью без сахара, – ответил Данилов и отпил из своей чашки. – Марина, а вы мне не расскажете про больницу? Так, в общих чертах, чтобы я представил, где мне предстоит работать. Я же, в сущности, как бы глупо это ни звучало, попал сюда, можно сказать, случайно…

– Ваша тайна явно романтического плана. – Марина улыбнулась и кокетливо стрельнула глазами. – Но это я так, к слову, не подумайте, что хочу что-то выпытать. Разумеется расскажу, введу в курс дела…

«Романтизма тут хоть отбавляй, – подумал Данилов, аккуратно надкусывая печенье и изо всех сил удерживаясь от искушения слопать все, что было в вазочке, ведь с утра у него и маковой росинки во рту не было. – Не успел приехать, а уже сижу, пью чай с одинокой симпатичной соседкой, спасительницей моего имущества и документов».

Вроде каждый о своем, но все – о романтизме. Бабье лето способствует возвышенному не меньше, чем весна.

– Начнем с «папы», или «дяди Юры», то есть – с нашего главврача, – продолжила Марина. – Дядя Юра – мужик сильно себе на уме, очень ухватистый и верткий. Столп местного здравоохранения. Все схвачено, везде смазано, с главой района не то кумовья, не то закадычные друзья. Человек неприятный, очень злопамятный, но если с ним не пересекаться – вполне нормальный главный врач, даже с претензией на справедливое и чуткое отношение к людям. Материальную помощь всегда выпишет, если что-то случилось, может помочь решить вопрос не только на местном уровне, но и в Твери, вместо бумажных разборок ограничится устным внушением. Короче говоря, любит обязывать окружающих, совсем как Крестный отец. Правильная методика, я считаю.