– Я вам говорю – вопрос уже решен! – горячо убеждал «воробей», размахивая руками. – На самом высшем уровне! Окончательно! Это нам не спешат объявлять, а в Москве, кому положено, уже знают! Бросают работу и едут к нам устраиваться!

«Опаньки! – удивился Данилов. – А это, кажется, про меня. Интересно, какой это вопрос уже решен, и что заставило меня бросить работу в Москве и приехать в Монаково? Спросить, что ли?»

Спрашивать не стал, тем более, что, увидев Данилова «воробей» сильно понизил голос и продолжил свою речь едва ли не шепотом. Открыто на Данилова никто не пялился, но стоило ему пройти мимо собравшихся, как спина просто зачесалась от неприязненных взглядов.

«Дожили, – ворчливо, совсем по-стариковски, подумал Данилов. – Из Москвы в Монаково нельзя переехать, чтобы про тебя какой-нибудь ерунды не придумали».

В ординаторской Данилов застал заведующего отделением. Тот сидел за одним из двух столов и перебирал истории болезни. Заведующий успел с утра побриться, поэтому выглядел бодрым и отдохнувшим.

– А я сижу и гадаю, куда придет мой новый врач – в отделение или в администрацию, – улыбнулся он, увидев Данилова. – Здравствуйте, Владимир Александрович.

– Здравствуйте… – Данилов осекся, потому что забыл, как зовут заведующего, а бейджиков в Монаковской ЦРБ не носили.

Выручила старшая сестра, заглянувшая в ординаторскую в поисках заведующего.

– Олежка… – начала она, но увидев, что заведующий не один, тут же поправилась: – Олег Денисович, вам Аня передала?

– Передала, – кивнул Олег Денисович. – Ксюша, внеси Владимира Александровича в обеденный список.

– А Владимир Александрович хочет обедать в больнице? – Старшая сестра выжидательно посмотрела на Данилова и, поняв, что он не понимает, о чем идет речь, пояснила: – Для сотрудников у нас предусмотрены льготные обеды. Тридцать два рубля за салатик, супчик, второе и компот или чай. За обеды бухгалтерия вычитает из зарплаты.

– Готовят на больничной кухне, но отдельно, не в общем котле, – добавил заведующий отделением.

– Правильнее было бы в общем, – полушутя-полусерьезно заметил Данилов.

– Тогда весь пищеблок в тот же день уволится, – сказала старшая сестра. – Зарплаты там никакие, если еще и унести нечего будет, то вообще не останется смысла работать. Сотрудникам-то все, как положено, в котел закладывается, получается сытно и вкусно, не как дома, но хорошо. Можно диетическое заказывать, если язва есть или диабет. Семь дней в неделю, без выходных. Все в столовую ходят, а нам и акушерам в отделение приносят.

Пациентов реанимационного отделения нельзя оставлять без врачебного присмотра. Если дежурит двое врачей, то они еще могут отлучаться из отделения поочередно; если врач один, то выхода из реанимации нет до тех пор, пока не пришла смена.

– Я считаю, что это хуже, потому что в столовой у нас весело, – улыбнулся заведующий, – но всем остальным эта привилегия нравится.

– Так я вас записываю? – Старшая сестра явно куда-то спешила, все они вечно куда-то спешат, а по утрам особенно.

– Записывайте, – согласился Данилов, думая о том, что если в сельской больнице можно за семьсот рублей в месяц жить во вполне сносном общежитии и получать ежедневно горячие обеды за тридцать два рубля, то с материальной точки зрения приезжему сотруднику работать здесь не так уж и плохо: выложи-ка в Москве не меньше пятнадцати тысяч в месяц за комнату да сто пятьдесят – двести рублей за хилый комплексный обедик, да проездной купи…

– Обычные или по диете?

– Обычные.

– Хорошо, с сегодняшнего дня будут вам обеды. – Старшая сестра закрыла дверь.

Данилов поставил сумку с провизией в шкаф и сел на стул напротив заведующего.