Затем случилось нечто, что помогло мне принять решение. Мой друг студенческих времен приехал в Айову, и мы встретились, чтобы вместе пообедать, и он познакомил меня со своей новой женой. Вскоре его жена стала рассказывать о своей аллергии, разнообразной и очень серьезной – действительно такой серьезной, что в какой-то момент у нее развилась сильная аллергическая реакция под общей анестезией и она чуть не умерла на операционном столе.
Когда она рассказывала о том, как у нее остановилось сердце, в ее голосе не было волнения, а только удивление. Я решил слегка прозондировать этот вопрос.
«Странно, – сказал я. – Я слышал, как мои пациенты говорят о смерти, однако не таким тоном».
За столом установилось молчание. Было ясно, что это не просто так. Я осмотрелся и еле удержался, чтобы не задать вопрос, над которым размышлял.
«С вами произошло что-то необычное, когда вы умирали на операционном столе?» – спросил я.
Она немедленно и эмоционально ответила: «Ну конечно!» И тогда, очень холодным зимним вечером в Айова-Сити, в тускло освещенном ресторане я впервые услышал историю об околосмертном переживании.
Я всегда страдала множественными аллергиями>7. Это было просто постоянным неудобством до того рокового дня, когда аллергия стала угрожать моей жизни. Я сказала о своей аллергии хирургу и анестезиологу. Мне предстояла плановая операция, а не срочная. Несмотря на то что медицинская бригада делала все возможное, во время операции у меня возникла тяжелая аллергическая реакция на лекарство. Это была такая тяжелая аллергия, что мое сердце остановилось.
Сразу же после остановки сердца я обнаружила, что вишу под потолком. Я видела электрокардиограф, к которому была подключена. Он показывал горизонтальную линию. Врачи и сестры изо всех сил старались вернуть меня к жизни. Обстановка внизу была близка к панике. А я, в контраст этому хаосу, испытывала чувство абсолютного покоя. Я освободилась от боли. Мое сознание выплыло из операционной и влетело в сестринскую. Я сразу поняла, что это сестринская на том этаже, где я лежала перед операцией. С выгодной позиции под потолком я видела сестер, энергично выполняющих свои повседневные обязанности.
Я немного понаблюдала за сестрами, и тут открылся тоннель. Меня потянуло к тоннелю. Затем я прошла через него и увидела яркий свет в конце. Я испытывала умиротворение. Пройдя сквозь тоннель, я оказалась в месте, наполненном прекрасным загадочным светом. Передо мной стояло несколько моих любимых родственников, уже умерших. Это была радостная встреча, мы обнялись.
Я увидела рядом неземное существо, полное огромной любви и сострадания. «Ты хочешь вернуться?» – спросило оно меня. Я ответила: «Не знаю», – так в тот момент решило мое прежнее неуверенное «я». После продолжения диалога я осознала, что сама решила вернуться в свое физическое тело. Это было самое трудное решение. Я находилась в пространстве, переполненном любовью, и знала, что это место – мой настоящий дом. Потом я вернулась в свое тело.
Через сутки я очнулась в отделении интенсивной терапии. Я была вся утыкана трубками и проводами и не могла рассказать об этом сильном переживании. Позже я вернулась на тот больничный этаж, где лежала до операции. Там была сестринская, которую я посетила во время ОСП. Наконец я набралась смелости и поделилась с одной из сестер тем, что видела во время ОСП. У сестры был пораженный и испуганный вид. Больница была католической. Неудивительно, что ко мне прислали монахиню для беседы. Я терпеливо рассказала ей обо всем, что со мной случилось. Монахиня все внимательно выслушала и заявила, что случившееся со мной «от лукавого». Вы можете понять, что после такого мне не хочется с кем-либо делиться.