«Что такое „околосмертное переживание“?» – подумал я. Говоря медицинским языком, я знал, что перед смертью человек может впасть в бессознательное состояние. Разве не все умирающие люди находятся без сознания? Я заинтересовался. Разве сам термин бессознательное не подразумевает, что организованное сознательное переживание невозможно?

Склонившись над столом, я стал читать письмо, которое изменит мою жизнь.

Блекер преследовал Сэбома критикой, говоря, что околосмертные переживания ничего не сообщают нам о последней стадии самой смерти. Блекер продолжал настаивать, что неверного истолкования этого опыта можно избежать при более тщательном изучении феномена, что Сэбом и сделал. Ответ Сэбома на статью Блекера был полон негодования.

«Недавно я проводил систематическое исследование таких переживаний у 107 человек, которые пережили бессознательное состояние и близость смерти (т. е. остановку сердца и кому). С использованием стандартных техник интервью были определены социальные, религиозные и демографические данные о каждом человеке наряду с подробностями каждого медицинского криза и всеми возможными воспоминаниями о бессознательном периоде…

…У меня были пациенты, подробно описывавшие впечатления от пребывания „вне тела“ во время операций на открытом сердце. Во время этих операций пациенты отчетливо и во всех деталях наблюдали происходящее.

До того времени я не мог найти адекватного медицинского объяснения ОСП. Блекер предполагает, что эти переживания представляют собой „околосмертную галлюцинацию“ и являются проявлением гипоксии мозга, пытающегося разобраться со „страхами, спровоцированными медицинской процедурой и ее обсуждением“. Экспериментально установлено, что люди, подвергшиеся тяжелой гипоксии, часто имеют беспорядочные спутанные воспоминания с выраженным ухудшением восприятия, предшествующим потере сознания. Это отличается от чисто „зрительного“ восприятия происходящих физических явлений после потери сознания, какое бывает при ОСП. Более того, многие имевшие ОСП попали в окружение, весьма далекое от „страхов, спровоцированных медицинской процедурой и ее обсуждением“.

Блекер отмечает, что „доктора должны быть особенно осторожны и не относиться к религиозным убеждениям как к научным данным“. Я должен добавить, что нужно проявлять такую же осторожность, чтобы не принять научные убеждения за научные данные»^>2.

Прочтя отзыв Сэбома, я был потрясен. Даже при том, что Сэбом написал редактору только короткое письмо, это письмо обращало внимание на совершенно новый для меня аспект медицины. Околосмертные переживания! Мое медицинское образование не подготовило меня к дискуссии на эту тему. Как будто я пропустил важный учебный курс и теперь нашел материал, чтобы заполнить брешь в своем обучении.

Я спросил себя: почему этот феномен мало изучен? Я помню, как сидел в библиотеке, обдумывая только что прочитанное. Но звук захлопнутой книги вернул меня к действительности. Я учился на онколога-радиолога – врача, который лечит рак с помощью радиации, – и не мог позволить себе отвлекаться.

Я выбросил из головы тему околосмертных переживаний и продолжил свое медицинское обучение.

По крайней мере, я пытался сделать вид, что ничего не случилось! Однако после этого случайного знакомства с письмом Сэбома в