Научного деятеля Миша слушал вполуха, не вникая, и мечтал об одном: чтобы тот побыстрее закруглился. Понял лишь, что Челоян специализируется на истории, причем на какой-то альтернативной версии, но все хитроумные построения и парадоксальные выводы прошли мимо Злобина. И не только потому, что Миша думал лишь о Ладе: Челоян явно подразумевал, что имеет дело с подготовленной аудиторией, часто использовал странные термины, прыгал с темы на тему да вдобавок постоянно ссылался на свои книги, Мишей не читанные. От этого слушать становилось еще скучнее. Порой Челоян упоминал знакомые имена и события – то Чингисхана, то Ледовое побоище, – но они все равно не позволяли понять суть концепции, да Злобин и не пытался.

Вступительная речь закончилась, наступило время вопросов и ответов, и тотчас выяснилось, что Лада забрела сюда не случайно: именно она задала едва ли не половину прозвучавших вопросов, и были они, судя по всему, профессору наиболее интересны, поскольку отвечал он охотно и развернуто.

Любая другая девушка в подобной ситуации заслужила бы от Миши ярлык сектантки. Но влюбившимся с первого взгляда свойственно прощать объекту любви маленькие слабости.

И он простил, и даже решил полистать как-нибудь на досуге труды Челояна.

Позже Злобин, разумеется, напрочь позабыл о том своем решении, а еще позже – пожалел о подобной забывчивости.

На встречу с Адмираловым Миша все-таки сходил, он не любил отказываться от задуманного, однако встреча разочаровала и Мишу, и, похоже, самого Адмиралова: народу пришло мало, даже меньше, чем собралось послушать байки Челояна, к тому же больше половины собравшихся составляли люди случайные, адмираловских книг не читавшие, но привыкшие ходить в библиотеку им. Мандельштама каждый третий четверг месяца к девятнадцати ноль-ноль. Для Злобина, намеревавшегося задать автору кое-какие вопросы, малолюдье было только на руку, но разговор не сложился. Корифей выживания и кладоискательства отвечал так уклончиво и скользко, что у Миши возникло нехорошее подозрение, что ничего этот тип сам не писал, а накопал в Сети рассказы действительно знающих людей, свел их и обработал в едином стиле. Не совсем плагиат, конечно, но нечто весьма к тому близкое.

Разочарование в авторе на Мишино уважительное отношение к энциклопедиям не повлияло: вещи все-таки правильные изложены, не важно, что Адмиралов их у кого-то украл. Да и два вечера, проведенные в библиотеке, не прошли впустую, если вдуматься – знакомство с Ладиславой стоило потраченного времени.

С другой стороны, отношения за месяц у него с девушкой сложились… какие-то странные, мягко выражаясь.

Секса у них не было. А вот так: не было, несмотря на то что Лада несколько раз побывала у Миши дома. Они даже не целовались. Черт возьми, даже не целовались!

И Злобин не мог взять в толк, отчего так происходит.

По всему видно, что Лада испытывает к нему интерес, но как-то так получается, что в ее присутствии вся сексуальная компонента из Мишиных мыслей исчезала. Нет девушки рядом – все идет как положено, мысли и желания правильные, какие и должна вызывать у двадцатичетырехлетнего здорового парня красивая молодая девушка. А останутся наедине – плотское влечение как ножом срезает, словно перед свиданием ударную дозу успокоительного ему кто-то впрыскивает. Наваждение какое-то, колдовство…

«Может, она в духи какое-то отворотное зелье добавляет?» – думал Миша не совсем всерьез.

Эх, если бы он мог заподозрить, что шальная догадка недалека от истины…

Если бы…

«Знал бы прикуп – жил бы в Сочи». И ни под каким видом не переступил бы порог районной библиотеки.