Жизнь Мусы тоже была весьма разнообразна, причём настолько, что может послужить сюжетом весьма увлекательного романа (впрочем, писать он его будет сам). Если же коротко, то он рано покинул родную деревню и вернулся туда после долгого перерыва – около 30 лет, хотя его контакты с малой родиной никогда не прерывались. Люди относились с недоверием к его «фантастическим» рассказам об учёбе в России, для них столь же экзотической, как для нас Мали, и о том, что у него там есть брат. Когда же в марте 2015 г. мы вместе приехали в Энде, это было воспринято как доказательство того, что все рассказы Мусы о его жизни на протяжении 30 лет – истин- ная правда. Таким образом был подтверждён его статус и, соответственно, мой статус брата Мусы. Но это не значит, что я стал «своим» – по понятным причинам это невозможно в принципе. Тем не менее степень доверия ко мне была несколько выше, чем к другому чужаку.

Несколько слов следует сказать о форме этой книги. Дело в том, что передо мной стояла сложная задача – надо было совместить некоторую завлекательность с академической строгостью. Задача представлялась неразрешимой до тех пор, пока перед очередной поездкой в Мали с пересадкой в Константинополе я не прочитал книгу С. А. Иванова «В поисках Константинополя. Путеводитель по византийскому Стамбулу и окрестностям». Эта блестящая работа и помогла мне понять, как можно совместить такие разные вещи, как академическая строгость и лёгкий для восприятия стиль. За преподанный урок я С. А. Иванову чрезвычайно признателен и прошу его принять уверения в совершеннейшем восхищении его книгой.

Есть ещё одна проблема, которая требует самого серьёзного обсуждения. В идеале этнограф не должен вмешиваться в жизнь изучаемого им народа. Но на деле это невозможно – так или иначе завязываются дружеские отношения с людьми, так или иначе вы оказываетесь втянуты в местные проблемы, и наступает момент, когда вы начинаете воспринимать жизнь этого народа как свою. Так произошло и со мной: в один прекрасный день я понял, что мои мысли полностью заняты нехваткой тетрадей, письменных принадлежностей и мела в школе деревни Энде (илл. 4) и размышлениями о том, где их дешевле купить оптом – в Бамако или в Сегу. Так-то я и оказался втянут в жизнь догонов. Поэтому всё, что здесь написано, надо воспринимать очень критически – я уже не могу быть объективным. Мне очень нравится эта обаятельная культура, и я полностью попал под её влияние. В чём и винюсь перед читателем.

Я прошу принять мою самую глубокую признательность всем, без чьей помощи эти экспедиции не могли бы состояться, – дирекцию Института востоковедения РАН, министра национального образования Республики Мали доктора Кенекуо (Бартелеми) Того, Министерство культуры Республики Мали, посольство Республики Мали в РФ и лично второго советника посольства доктора Сагу Бинима, генерального директора Национального музея в Бамако доктора Самюэля Сидибе, моего брата Мусу Амаду Гиндо, Бокари Гиндо, Ладжи Сиссе, Сулеймана Гиндо, Буреима Гандеба, Буреима Кассамбара и его сына Мамуду, Жюстена (Сейду) Гиндо, Домо Гиндо, Ансама Сеиба, Пабеля Кассамбара и всех жителей Бамако, Дженне, Мопти, Севаре, Энде, Кани-Бонзон, Багуру, Семари и Тинтан, стоически выдерживавших мои бесконечные расспросы. И особую благодарность я хочу выразить Дарье Ванюковой, Нике Лаврентьевой и Николаю Жилину, которые вместе со мной разделили все малийские приключения и чьи тонкие наблюдения немало помогли мне в написании этой книги.

Илл. 1. Муса Амаду Гиндо и автор в г. Севаре. Март 2015 г.