– Привет, мам, – проскулила Катя и, как маленькая, кинулась к ней.

– Здрасти, – пробубнил, подходя следом, Марат.

Мама степенно кивнула, будто особа королевской крови, и покосилась на калитку, тихо открывающуюся собачьим носом.

– Рона, – предупредила она любимицу. Пиренейская горная собака радостно высунула голову белоснежной масти и завиляла хвостом. Но увидев чужого, зарычала негромко.

– Иди во двор, – велела ей мама и предупредила Алтаева, кивнув головой в сторону соседнего переулка:

– Вам лучше уехать.

Катерина и Марат одновременно глянули по направлению движения гордо посаженной головы. Черный бумер Сарычева резво катился по улице.

– Пожалуй, вы правы, – корректно заметил Марат и обронил мимоходом: – Я не прощаюсь, Кать!

И прежде чем Сарычев припарковал машину, Алтаев не спеша уселся в Крузак и уехал.

«Как же хорошо, что моя мудрая Роза на корню потушила назревающий конфликт», – подумала Катя, наблюдая, как к ней несется дочка. Радостно виснет на шее, а потом орет, что есть сил:

– Мама, кто это приезжал? Мне не понравился этот человек!

– Это ко мне по работе, – отрезала Розочка. – Еще вопросы будут?

– Мне он тоже не понравился, Роза Равильевна, – криво усмехнулся Сарычев, подходя к бывшей жене и ее матери. Он даже умудрился клюнуть Катерину в щеку, но она, оттолкнув его, прикрыла рот двумя руками и быстро вбежала в дом.

– Ты же видишь, что она тебя физически не выносит, – тут же попеняла Роза Феликсу. – Зачем пристаешь? Чтобы очередную гадость сделать?

– Мы собрались начать все заново, – завел старую песню Сарычев.

– Бабушка, мама обещала! – вскинулась Алиса.

– Так, – строго цыкнула на внучку Роза, – ты кто такая, чтобы во взрослые разговоры встревать? – И увидев недовольное лицо внучки, добавила: – Там в кухне на столе пакет с пирожками. Специально для твоего папы сложила. Вынеси, пожалуйста, пока Ронка не съела!

Алиса, не смея перечить, поплелась в дом, а Сарычев, глядя вслед дочери, заметил недовольно:

– Не любите вы меня, Роза Равильевна!

– Ты не конфетка «Баунти», Феликс, – отрезала теща и добавила строго: – Перестань фаберже коту выкручивать. Не манипулируй людьми.

– Я…

– Поезжай, – велела Роза, забирая из рук Алисы бумажный пакет и передавая его зятю. – С луком и яйцом треугольные, с капустой – сверху косичка, а с картошкой – круглые.

– Спасибо, – пробубнил Сарычев, мысленно отмечая, что,несмотря на контры, теща сделала пирожки с его любимой начинкой. С луком и яйцом.

– Поезжай, – повторила она. – Я сама Алису к Антонине привезу. Ты человек занятой, – хмыкнула она недовольно.

– Да мне нетрудно, -воспротивился было Феликс. –Попозже заеду, заберу.

– Девчонки у меня с ночевкой останутся, – провозгласила Роза. – Завтра с утра разве успеешь?

– Постараюсь, – насупился Сарычев.

– Ну-ну, – процедила теща и сложила губы бантиком. Оглядела зятя недобрым взглядом и строго добавила: – На работе командуй, Феликс.

Взяв Алису за руку, она завела внучку во двор и закрыла калитку.

– Бабушка, а как же папа? – услышал Сарычев вопли личного адвоката.

– Ему работать надо, – тут же нашлась находчивая Роза. – В стране полно преступников, он сейчас по дороге пирожки поест и поедет их ловить.

– Бабушка…– начала ныть Алиса, но бабка тут же прекратила нытье и метание.

– Хочешь с папой, отправляйся, – строго предупредила она. – Мне с тобой нянчиться некогда. Там твоей маме плохо. Ей помощь нужна. Говори, открыть калитку?

Никто ничего не ответил. Стихли голоса и шаги на крыльце. Хлопнула входная дверь. Во дворе глухо и протяжно зевнула собака.

– А тебя, белый медведь, – усмехнулся Феликс, – забыли!