Так как этот вопрос мне представляется чрезвычайно сложным, я с самого начала хо чу высказать заключение в общих чертах, а потом уже, если Бог даст, постараюсь обосновать его. Итак, в дочери отец хочет видеть прежде всего, можно сказать, сплав и органическое соединение черт матери и жены. Я намеренно не говорю “лучших черт”, потому, что это может привести к недоразумениям. Лишь прояснив это, можно приблизиться к пониманию слабости отца к дочери.

V

Образ матери, – продолжал Корбан, – является первым и по ряду и по значению женским образом для будущего отца. Я думаю, закрепление в его сознании всех других женских образов – от бабушек, нянек, подружек детских игр до сестер и первых возлюбленных – не столько теснит ее образ, сколько составляет фон для него, фон для более глубокого проникновения.

Но мать – не только его мать, она и жена отца, связь которого с ней, включающая, естественно, не только половую связь, замкнута в себе настолько, что несет в себе для будущего отца многие жизненно важные тайны, среди которых тайна его рождения лишь одна из множества.

Как бы ни был сын проникнут стремлением найти все благородные черты матери в будущей жене и их положительным утверждением в ней, совмещение отрицания с положительным содержанием неизбежно.

Естественное сношение между мужем и женой наносит первый серьезный удар тайне, уже занявшей к тому времени свое место в сознании мужа. Этот удар необходим, но, конечно, недостаточен для ее разгадки.

– Почему связь между мужем и женой не может совмещать положительный образ матери и такой же образ жены? – спросил Анубис и добавил: – Ко времени полового созревания образ матери давно уже должен был бы определиться, и пробуждающиеся в человеке новые силы подвигают его к формированию другого образа, отличающегося, но не противополагающегося образу матери. Короче говоря, почему образ жены является отрицанием образа матери?

– В отношениях с женой отрицается невозможность половой связи. В этом и только в этом

смысле образ жены отрицателен по отношению к образу матери.

– Но, дорогой Корбан! Как ты ни стараешься представить половую связь или ее отсутствие лишь одним из определяющих факторов в возникновении образов близких человеку женщин, она предстает у тебя единственно определяющей.

– Ты прав! Не так легко избавиться от общераспространенного предрассудка, что познавать – значит в первую очередь вступать в половую связь.

– Предрассудок ли это ?! – скорее для себя, чем в виде вопроса, произнес Лот.

– И я часто вынужден под гнетом обстоятельств признать, что мысль – раба чувств. И не остается ничего иного, как присовокупить к этому, что так и должно быть, – как бы ответил на слова Лота Анубис.

– Нет, друзья. Так вы меня совсем собьете с пути. Мне уже приходится делать усилия, чтобы восстановить нить рассуждения, – полушутя попытался было усмирить разошедшихся слушателей Корбан.

– Знаю я тебя, Корбан! Лучше не прикидывайся простаком. И без этого я слушаю тебя с предельным вниманием и эти передышки необходимы мне именно для того, чтобы не потерять нить твоей мысли, развертываемой поступательно, – выпалил Анубис.

– Если так, то нам придется согласиться с тем, – продолжал Корбан, – что приобретение чего-го нового в опыте отношений с женой происходит не без соответствующей потери в образе матери. Частичное раскрытие тайны – это потеря, и довольно существенная, если на ней держался образ. С рождением дочери эта тайна почти полностью раскрывается, но исчезающему значению “почти” вновь препятствует запрет на связь с дочерью, и ее непознаваемость и недосягаемость открывают новую главу в опыте человека, который вынужден найти место и им.