Но при этом с ней Игнат был невероятно нежен и мягок.

Амина встретилась с его опьянённым страстью взглядом и тихо охнула, когда он придавил её к себе, желая дать Амине почувствовать, как сильно он возбуждён, как сильно хочет её. И она почувствовала, желая его не меньше, чем он её.

Игнат впился в её губы, проникая пальцами между бёдрами, вторгаясь в жар лона.

- Тихо, - произнёс, когда девочка дёрнулась.

Целовал со знанием дела, жарко, яростно, требовательно, так, как сам желал, словно клеймил её собой, как свою собственность.

Именно своей он девочку и считал.

Его она и больше ничья.

А Амина была только за.

Пусть делает, что хочет и самоутверждает на неё права как пожелает. Главное, чтобы рядом с ней был всегда и вот так же крепко сжимал в стальных объятиях, даря защиту и тепло, не отпуская. Пусть полюбит, а большего и не надо.

Игнат глухо застонал, когда пальчики девочки обхватили каменный член, сжав.

Из горла мужчины вырвался надсадный рык, а сердце в груди заколотилось, словно сумасшедшее. Не сдержался, куснул зубами чувственное место на шее, там, где у девочки часто билась синяя жилка.

Опустив Амину на кровать, придавил сверху собой, довольно наблюдая, как доверчиво она смотрит на него.

Его искренняя и весьма наивная девочка.

Она поверила ему, доверилась. А ведь он в лёгкую мог оказаться одним из проходимцев, которые используют таких юных девочек, обещая с три короба. Но он проще сдохнет, чем нанесёт обиду своей Вкусняшке. Никогда не сделает ничего, чтобы причинило ей вред.

Амина в предвкушении поёрзала под ним ягодицами, раскрываясь, обхватывая коленями его бёдра, издавая стоны в его рот, жадно ловя губами его губы.

Игнат охотно поглотил крик Амины, когда одним сильным толчком ворвался в её лоно, заполняя до предела, начав сразу двигаться. Резко. Размашисто. Яростно.

Игнат получал особое удовольствие, наблюдая, как Амина стонет под ним, выгибает спину, стремясь принять его глубже, испытывая при этом острое удовольствие.

На этот раз он брал её жёстко, быстро, не щадя. Чувствовал, что и она стремится к такой же необузданности, яростно подаваясь на встречу каждому толчку его члена.

Ногти девушки впились в мускулистые плечи, из горла рвались крики, которые сливались с хриплыми мужскими стонами. Запах обоюдной страсти и реакция Амины сводили мужчину с ума, пробуждая в нём нечто дикое и первобытное. Побуждая брать Амину жёстче, сильнее, резче, наращивая темп, впечатывал себя в неё с такой силой, что комната наполнилась громкими шлепками соединяющихся воедино тел.

Амина податливо принимала всё, что он давал, чувственно реагируя на каждое его движение.

Игната дико возбуждало понимание того, что Амине нравится ему принадлежать. Ему и только ему. Она не говорила это на словах, но язык её тела рассказал всё, что Игнату хотелось бы знать.

Бёдра девушки дрогнули, а лоно ритмично стало сокращаться вокруг его члена. Но Игнат, не переставая, жёстко посылал бёдра вперёд. В неё. До самого упора. Продлевая её и своё удовольствие.

Через несколько глубоких толчков Игнат сипло застонал, а после отстранился, кончая ей на живот.

Распалённый и горячий, потный, жадно хватающий ртом воздух, с гулко громыхающим сердцем, Игнат скатился с Амины, лёг рядом, властно прижимая к себе.

.

Уже через минуту его взгляд загорелся беспокойством. Понял, что сейчас, не сдерживая своих страстных порывов, мог навредить Амине и причинить ей боль. Всё – таки для девочки всё это в новинку.

- Я не был слишком груб? Не причинил боли? – Игнат приподнялся на локте, поглаживая ладонью грудь Амины, кайфуя от её аккуратной формы с розовыми возбуждёнными сосками.