А проснулась как обычно, по щелчку, и от каких-то странно шипящих звуков вперемешку с отборной бранью.

—Форы у нас пару дней, пока они ничего не поняли. За нее отвечаешь головой. Не дай бог хоть волосок с головы упадет...

Кто она? О чем разговор? 

Я осторожно приоткрыла один глаз и заприметила фигуру Рашидова, беспокойно снующую по комнате. Словно загнанный зверь, он сейчас больше походил на отчаявшегося человека, чем на властного бандюка, коим предстал передо мной ранее.

Чтобы не выдать себя, не двигалась и дышала поверхностно. А сама жадно наблюдала за средством связи в руках мужчины. Откуда? Я отчетливо помнила, что он кинул на стол телефон с ключами еще в клубе. И не забрал.

У тебя их несколько, или тут был и телефон на всякий случай?

Мне нужен этот телефон. Как воздух нужен. Найти Никиту и сообщить, что со мной все в порядке. Да и сбежать из этого дурдома по-быстрее было бы неплохо. Шевельнула рукой, и по закону подлости, наручники с грохотом упали на пол, а мне не осталось ничего, кроме как сделать вид, что я все еще сплю.

Но обмануть такого человека невозможно. Все равно что упасть с шестнадцатиэтажного дома и остаться в живых, так что не мудрено, что мужчина гулко прошептал мне:

—Доброе утро, цветочек. А я тут на охоту сходил и раздобыл нам дичь, садись, — а телефон запрятал в карман брюк.

Ага, охотничек нашелся. Небось опять в своем погребе нашел что-то. А может там вообще бункер с работающим холодильником. Я бы точно не удивилась.

—Доброе утро, — вот только при взгляде на мужчину…я бы так точно не сказала. Потому что смотрелся он не так уверенно, скорее надломленно. Всклоченные темные волосы и испарина на лбу создавали впечатление, будто бы он бегал несколько часов на жаре. Взгляд мутный и подернутый какой-то глубокой печалью.

На столе и правда была дичь. Кролик, а может еще кто — сейчас и не сказать, консервированные овощи, вода в бутылках и водка. Опять проклятая водка.

Не сводя подозрительного взгляда, уселась за стол. Живот скручивало болезненными спазмами от голода, разумеется, со вчерашнего обеда ничего не ела.

—Спасибо, — прошептала и начала есть, стараясь не выдать то, насколько я голодна. Темный едва заметно кивнул мне.

—Мы не на приеме у королевы, можешь есть нормально, — хмыкнул и продолжил поедать мясо, цепляя куски руками. Приборов и правда не было, но зато был отменно приготовленный завтрак.

Рашидов налил водки мне и себе. Колкий взгляд жадно следил за каждым моим движением, так что трапеза давалась с трудом. Он словно хотел ощупать каждый сантиметр тела. Жар в груди нарастал, все протестовало против такого открытого «поедания».

—Пожалуйста, можете не смотреть на меня так, — не выдержала, потому что кусок в горло не лез. 

—Можешь. И нет, не могу.

Думала, что задохнусь от эмоций, но решила не усугублять. Зайдем с другой стороны.

—Мне надо позвонить, — прошептала хрипло и сжала в руке кость.

—Нет, — взгляд потемнел еще больше, мужчина вытер руки какой-то тряпкой и налил себе еще водки. К своей я не притронулась. —Выпей со мной.

—Я не пью.

—Не прошу напиться, прошу помянуть со мной.

—Я прошу позвонить, но мои просьбы остаются без ответной реакции.

Мужчина стукнул кулаком по столу и прошипел, глядя мне в глаза:

—Пока это невозможно, но как только станет безопасно для твоих звонков — позвонишь.

От страха душа ушла в пятки, я откинулась на спинку дряхлого стула и в ужасе смотрела на то, как раздуваются от злости ноздри, как играют желваки, как собираются морщинки у глаз. Все это смутно напомнило мне реакцию человека, вспоминать о котором сейчас хотелось меньше всего. Потому что, судя по часам на руке, я уже в полной заднице. И он из-под земли меня достанет сам за открытое неповиновение.