– Даже так? – поднял брови мой собеседник. – Так это правда, будто эльфы ничего не делают даром?

– Правда, – тяжело вымолвила я. – Они щедро награждают за доброе и жестоко взыскивают за злое. А если просить их о незаслуженном, строго спросят потом.

– И какую услугу ты им задолжала? – продолжал сыпать вопросами волшебник. Я удивлённо нахмурилась: разве у людей принято так жадно выспрашивать? Моё сердце сжало предчувствие беды.

– Возвращение домой, – тем не менее честно ответила я.

– И как, обманули? – деловито уточнил Рейнеке.

– Зачем обманули? Вернули. Только потом так же вернули обратно: не смогла я дома выполнить их желание. Сейчас вот ищу, коли исполню, добрый народец мне поможет.

– Вот оно как, – задумчиво потянул мой собеседник. – И ты, конечно, пойдёшь одна и пешком?

– Разумеется, – удивилась вопросу я. – Как мне ещё прикажешь идти?

– Ты могла бы пойти со мной, – предложил маг, и я поднялась на ноги. Подул сильный ветер.

– Нет, – отрезала я и хотела идти прочь, но человек удержал меня за край платья.

– Не прогоняй меня так легко! Неужели тебе не нужна защита в пути?

– Нет, – снова ответила я. Что-то изменилось в мире, стоило магу высказать своё предложение. Так бывает во сне, когда смотришь на человека и вдруг понимаешь: он именно тот, кто тебе нужен. Но если бы Рейнеке мог об этом знать, он бы не обрадовался. Мне хотелось дать человеку шанс избежать уготованной судьбы.

– Ну, тогда, может, спутник? – предложил волшебник, в шутливом отчаянии прижимая край платья к губам.

– Нет.

– Лика! – угрожающе выговорил маг. – Возьми меня с собой, пока я добром прошу!

– Я ещё не покидаю этих мест, – ответила я, глядя на волшебника сверху вниз. – Спросишь меня через три декады. Но я не так уж легко меняю свои решения.

С этими словами я выдернула подол из рук человека и пошла прочь. К концу этой стражи в ложе Серого ордена как раз будет готова дневная трапеза.

Музыка зазвучала к ночи, и я невольно поразилась упорству волшебника. Зачем? На что я ему сдалась? Он пел под самыми моими окнами, ничуть не смущаясь тем, что творит чёрную магию в вотчине серых. Серые маги, впрочем, не торопились возмущаться. Или не замечали безобразия, или не желали связываться с наследником здешних земель.

– Второе, – улыбнулся Рейнеке, когда я спросила его об этом, выпрыгнув из окна. И тут же добавил:

– Разве можно так поступать? Ты могла бы разбиться, если бы я не подхватил тебя.

– Разбиться? – не поняла я. – Как это?

– Вдребезги, – мрачно ответил маг. – Не притворяйся ребёнком. Или скажешь, что ты ничего не боишься?

– Почему не боюсь? – удивилась я. – Все чего-нибудь боятся, и я не исключение.

– Чего, например? – полюбопытствовал маг.

– Огня, – призналась я, сделавшись серьёзной. – Стоит оказаться поблизости, как сбегутся саламандры…

Я поёжилась, представляя страшную картину. Огонь питается воздухом, в этом всё дело. Не только воздухом, разумеется, но и им тоже.

– Откуда ты берёшь эти сказки? – удивился волшебник. – Неужто добрый народец наболтал?

– Почему бы и нет? – улыбнулась я.

– Саламандр не существует, – отрезал чёрный маг. – Это не более чем алхимическая аллегория. Сказки для маленьких магов.

– Если в это верят эльфы, – возразила я, – это уже не только сказки для магов. Добрый народ не станет лгать.

Маг раздражённо передёрнул плечами.

– Ты, вижу, часто встречаешься с добрым народцем, – отметил он, пристально меня разглядывая. – Странно для бродячей торговки.

– А наследнику двух мостов не странно таскать с собой по дорогам колдовскую рожь? – парировала я.

– Откуда ты знаешь? – нахмурился волшебник.