Это было спокойное место, устоявшееся за долгие годы и уверенное в своем положении. Оно и на меня действовало умиротворяюще.

Я наблюдал с палубы «Оленя», как наши баркасы переправляли людей и товары на берег и обратно. Стюард и его помощники занимались пополнением провизии, пока более удачливые матросы отправились прогуляться по берегу.

Фишер вернулась на одной из шлюпок. Поймав мой взгляд, она подошла, пряча одну руку под плащом, и лукаво усмехнулась.

– Фишер, – неуверенно поприветствовал я ее.

Когда я вспомнил наш разговор в темной каюте, ко мне вернулся ноющий страх. А вдруг она расскажет Слейдеру о монете?

– Мистер Россер.

Она высвободила руку из-под плаща и протянула слоеное пирожное, завернутое в мягкую коричневую бумагу.

Моя неуверенность усилились.

– Вы на него плюнули?

– Как можно!

Я развернул бумагу и посмотрел на пирожное. От него явно откусили с одной стороны.

– Просто чудо. – Она хлопнула меня по плечу и отошла, чтобы принять командование якорной вахтой. – Вкуснятина!

Я хмуро разглядывал присыпанный корицей десерт, пока не раздался голос Слейдера.

– Отправляйтесь на берег, мистер Россер, – сказал он, не глядя на меня. – Со следующей лодкой.

Я всматривался в его лицо в попытках отыскать признаки прощения или розыгрыша.

Ни того ни другого не обнаружилось. Взгляд под седыми бровями и черной треуголкой выражал полнейшее равнодушие.

– Сэр? – уточнил я на всякий случай.

Фишер, стоявшая на квартердеке, разглядывала ящики с цыплятами, которые стюард принес на борт утром. В курином кудахтанье мне послышалось неодобрение. Фишер наклонилась и слегка пнула клетку. Птицы, нахохлившись, замолчали.

Слейдер повернулся ко мне и понизил голос:

– Джеймс Димери только что бросил якорь.

Я отлично помнил и этого невозмутимого мужчину на аукционе у Каспиана, и то тревожное чувство, которое он у меня вызывал. А потом перед глазами всплыл корабль из видения, сна или кошмара – не важно. Могло ли это оказаться судно Димери?

По коже побежали мурашки.

– Ну и что он тут делает? – спросил я.

– А вот это вы мне скажете, – ответил Слейдер. – Вы же в хороших отношениях с этим человеком?

Я кивнул, решив не говорить Слейдеру о приступах тревоги, которые вызывал у меня пират.

– Ну, мы знакомы, и он не проявлял вражды.

– Хорошо. Тогда ступайте и узнайте, что он здесь делает. – Улыбка Слейдера сменилась кривой усмешкой. – И ради Святого, примите горячую ванну и хорошенько выспитесь на берегу. Вы как натянутая струна.

Я открыл было рот, чтобы возразить, но сразу признал поражение.

– Слушаюсь, сэр. А что за корабль у Димери?

– Улучшенная бригантина, я полагаю. – Слейдер спрятал руку за спину и наконец обратил внимание на выражение моего лица. – Не более двадцати орудий. Если нам понадобится ее захватить, мы справимся.

Значит, судно Димери меньше того, что было в моем сне, но видящий не хотел отступать. Может, это Лирр преследовал Мэри? Тогда я могу подставить под угрозу всю нашу миссию, если и дальше буду молчать.

Я посмотрел на Слейдера, представляя, в какую ярость он придет, если такое случится. Так что мне еще сильнее захотелось оказаться на берегу. Я прикоснулся к треуголке и отвесил капитану короткий поклон.

– Очень хорошо, сэр.

«Гарпия» Джеймса Димери оказалась скромным судном, непритязательным и чистым. Она раскачивалась у причала, паруса на двух мачтах были аккуратно убраны. На Зимнее море опускался вечер, и на палубе виднелось всего несколько человек. Струйки дыма от двух печей поднимались в небо. Перемычки и поручни были выкрашены в бледно-голубой, на корме серебряной краской было выведено название, а на носу красовалась поразительно реалистичная фигура гарпии: хищница с недобрым прищуром, обнаженной женской грудью и расправленными крыльями.