– Но как я могу подвести команду и отлеживаться в кровати, когда вы будете сдавать зачет? – Рон смущенно взъерошил волосы. – Без меня вы не подниметесь по желобу, Лесли не вытянет. Да и мейстери Иллара подтвердила, что к утру я стану как новенький. Нет причин отстранять меня. Не понимаю, чего Вель сходит с ума. Мы проходим испытания на раз-два, я только рад буду размяться.

– Она переволновалась за тебя, Рон. Ты ей дорог.

Ронан довольно улыбнулся и не стал это отрицать.

– А ты как, Аля? Веела рассказала мне о происшествии с отравленным лезвием. Миромир облажался, конечно, но кто эти стики проверяет вообще? Все надеются на второкурсников. Хотя нам урок… И ты – что? – Он подмигнул. – Одолела командира?

Совесть не позволяла мне хвалиться незаслуженной победой: никогда бы мне не одолеть Тайлера, если бы он не подставился.

– Просто случайность, – проворчала я. – Говорят же, что раз в год и палка превращается в стик.

– Ха, могу себе вообразить лицо эфора Эйсхарда, когда с ним приключился такой казус. Он сильно зол?

Я вспомнила жаркие сухие губы на моих губах, переплетенные пальцы… Сглотнула и сказала:

– О, ты даже не представляешь насколько!

Мы поговорили еще пару минут, я пожелала Ронану оставить книгу в покое – тем более что в палате завалялся забытый кем-то томик стихов, а кадет Толт никогда не являлся поклонником поэзии – и как следует выспаться перед завтрашним зачетом.

– Слушай, как хорошо-то, – озарило Рона. – Завтра сдадим, и останутся только теоретические дисциплины. И сиятельство свалит наконец-то!

Я прижала палец к губам. Ронан и сам понял, что сплоховал, добавил шепотом:

– Не нравится он мне что-то, хоть и друг родителей Вель.

Вернувшись, я снова стучала в дверь Веелы, пыталась повернуть ручку и войти, но замки слушались только эфоров. Меня потряхивало от бурлящих мыслей и чувств, поэтому, зная, что не усну, я отправилась бродить по дорогам Академии.

Меня то обступали кирпичные стены, сочившиеся влагой, то я выныривала в притихшем, опустевшем саду и торопилась по тропинкам, покрытым хрупкой корочкой льда, который с тихим треском крошился под ногами, то поднималась на верхние этажи, чтобы с высоты окинуть взглядом заснеженный полигон, дремлющий до утра, когда сотни ног снова смешают тонкий белый покров с грязью. Полоса препятствий ждет нас, первогодков, завтра мы пройдем ее в последний раз. Со следующего полугодия начнутся настоящие бои с тварями…

– Может быть, мы ошибаемся? – прошептала я, положив ладони на прохладное стекло, разглядывая сгущающуюся за окном тьму, укутавшую Тирн-а-Тор. – Никому не нужна моя смерть… У меня еще будет тысяча возможностей погибнуть во время практикумов, а потом служа на границе. Каждый одаренный важен.

Знать бы еще, какой дар у меня раскроется. В каком гарнизоне я окажусь? На Севере, Юге, на морском побережье, в предгорьях? Впрочем… пока рано об этом думать.

Я бродила больше часа, пока усталость не взяла верх, а мятущееся сердце не успокоилось. Дверь в комнату Веелы по-прежнему была крепко заперта, она не ответила на стук. Ничего, я еще увижу ее на утреннем построении и успею перекинуться парой слов.

Я переступила порог собственной спальни и запнулась, глядя на новую кожанку, накинутую на спинку стула. Куртка выглядела один в один как та, что сейчас обтягивала мои плечи. Та, да не та. Кожа слишком плотная на ощупь, а клепок на рукавах и воротнике в два раза больше, и они блестят, как новенькие.

На столе ожидала записка, написанная крупным, отчетливым почерком с уверенным нажимом пера. Я впервые видела почерк Тайлера.

«Алейдис, где ты? Я искал тебя, ждал. Снова ушел искать. Никакого покоя с тобой, Дейрон!»