Дочь Пастора: Ступая по ее следу. Книга 2 Маргарита Теплова

Прошло пол года. Сто восемьдесят дней, если быть точнее, с момента исчезновения Алисы. Прямо посреди ночи, из больничной палаты, она бесследно пропала, растворившись в воздухе.

Марфа сидела у окна, смотрела на капли дождя, медленно стекающие по стеклу, и вспоминала тот злосчастный день, когда она снова потеряла свою дочь. Ее лицо не выражало никаких эмоций, а сознание путалось от накатывающих и пугающих мыслей. Женщина была сломлена. В первый раз, когда Алиса сбежала, Марфа отчаянно верила в то, что ее дочь жива. Она долгие годы не виделась с ней, но материнское чутье подсказывало, что сердце Алисы где-то бьется, пусть и не рядом с ней. В этот раз, она не чувствовала ровным счетом ничего, кроме всепоглощающей тоски и опустошенности, будто ее грудь пробили насквозь, и вместо незаживающей и кровоточащей раны – образовалась черная дыра. Она так и продолжала сидеть, прокручивая каждую деталь того дня, снова и снова…

УТРО В ДЕНЬ ИСЧЕЗНОВЕНИЯ АЛИСЫ…

Дверь палаты, которую Марфа торопливо открыла, скрипнула, словно предвещая беду. Этим утром, женщина отчего-то пришла раньше обычного с любимым яблочным пирогом Алисы. Тихо войдя внутрь, чтобы не разбудить наверняка еще спящую дочь, она увидела, что комната была погружена в полумрак, лишь только тусклый свет маленького включенного ночника рассеивал тьму. Марфа, сжимая в одной руке букет полевых цветов, которые должны были стать для Алисы очередным воспоминанием из детства, а второй, придерживая блюдо с пирогом, вошла в палату, предвкушая встречу с дочерью. Но комната оказалась пуста. Женщина бегло осмотрелась: кровать была не застелена, стакан с водой стоял на тумбочке, будто и не был тронут, все личные вещи дочери были на своих местах: на подоконнике – забытая книга, а на тумбочке – завядшие розы.

"Может она вышла в дамскую комнату? Или пошла поговорить с врачом, может плохо стало?" – подумала обеспокоенная мать про себя. Она присела на край кровати и решила немного подождать, прежде чем начинать сеять панику. Но время шло, а Алиса – нет. Палата так и оставалась пустой, несмотря на яркий рассвет солнца. Тревога медленно, но верно начала заполонять ее душу. Она вышла в коридор, оглядываясь по сторонам, и не громким голосом зачем-то позвала дочь:

"Алиса? Доченька, ты здесь?". В ответ – тишина. Она бросилась к медсестре, дежурившей на посту: "Вы не видели мою дочь? Она должна быть в этой палате, но ее там нет!" – показывая пальцем на дверь, встревоженно спросила Марфа. Медсестра лишь пожала плечами и равнодушно произнесла: "Я не знаю, сейчас посмотрю в журнале". Минуты тянулись вечно. Медсестра, просмотрев очередной раз записи, сообщила: "Ничего не понимаю. По плану она должна быть в палате. Никаких переводов, никаких выписок".

Марфа ощутила, как земля уходит у нее из-под ног. Она схватила телефон и не смотря на очень раннее время, начала быстро набирать номер Майкла. После пары гудков, мужчина ответил, Марфа сразу выпалила:

"Майкл… Алиса… она исчезла… я не знаю, что случилось…" – ее голос сорвался, переходя в рыдания.

Майкл, услышав крики Марфы сквозь сон, резко поднялся с постели, подскочив на ноги и протирая глаза, он встревоженно переспросил:

"Что? Как исчезла? Я сейчас буду". И спешно, на ходу одеваясь, он со скоростью молнии помчался в больницу. Его сердце бешено колотилось, выпрыгивая из груди, а в голове мелькали страшные картинки, которые рисовало его сознание. Влетев в палату, он увидел Марфу, бледную, с заплаканными глазами, мечущуюся по комнате.

"Что случилось? Где она?" – голос Майкла звучал хрипло, с примесью настоящего отчаяния. В ответ Марфа лишь всхлипнула и указала на пустующую кровать. В эту же минуту Майкл ощутил как холодный ком подкатывает к горлу, как озноб прошелся с головы до пят, пронзая его тело, будто иголками. Он резко развернулся и выйдя из палаты, начал действовать, пытаясь сохранить рассудок. Сперва он подошел к охране, опросив их, затем врачей, медсестер и всех, кто мог хотя бы что-то заметить или услышать. Он прочесывал коридоры, заглядывая в палаты, но Алисы нигде не было. С трудом сдерживая гнев и отчаяние, он, взяв в руки телефон, а затем будто что-то обдумывая в голове, решительно набрал номер. После пары секунд Майкл сказал в трубку: "Нам нужна полиция. Срочно. Алиса пропала".

Время уплывало с каждой минутой, а их надежда таяла. В стенах больницы, казавшихся теперь тюрьмой, повисла тишина, предвещающая бурю. Так началось расследование и поиски. Поиски пропавшей девушки, которая потеряла память, исчезнувшей посреди ночи из больничной палаты, без единого свидетеля, блондинки, стройного телосложения, среднего роста, примерно ста семидесяти сантиметров, с вьющимися волосами и голубыми глазами.

Полиция, получив сигнал о пропаже Алисы, развернула расследование. Начались допросы персонала, опросы свидетелей, осмотры окрестностей, поиски каких-либо улик. Полицейские патрули прочесывали улицы, леса, поля, заброшенные здания, а волонтеры расклеивали на каждом пустом столбе фото пропавшей Алисы. Полиция работала, не покладая рук. Они опрашивали свидетелей по кругу, проверяли записи с камер видеонаблюдения, анализировали данные, но все было напрасным. Поиски разворачивались снова и снова: волонтеры, которых собрали Вероника и Яков, вместе с ними, охватывали все вокруг – городские парки, лесные массивы, заброшенные здания и промышленные зоны, даже старые шахты. Социальные сети бурлили от новостей и призывов о помощи. Но все было напрасно. Алиса словно растворилась в воздухе и казалось, попросту исчезла с лица земли. Каждый день приносил новые разочарования. Каждый вечер все разбредались по своим комнатам и каждого поглощало отчаяние. А с новым утром, все собирали себя по кусочкам и шли снова с надеждой. Никто не сдавался, до последнего, продолжали поиски и верили в то, что Алиса жива, что она где-то рядом. Но наступала ночь и вместе с ней их надежда таяла, как снег среди весеннего солнца. Поиски так и продолжались день за днем, но результатов не было. Ни единого следа. Полицейские признавали, что дело зашло в тупик. Отсутствие свидетелей и улик, хоть какого-либо намека на то, что произошло в той палате, только все усложняло и не давало двигаться вперед даже в своих личных выводах и предположениях. Майкл, глядя на беспомощность полиции, чувствовал, как отчаяние сжимает его горло. Он знал, что ответы ему нужно искать самостоятельно. Он не мог просто сдаться, не имел на это права. Ведь где-то там, в кромешной тьме, его ждала Алиса. И он должен был найти ее, заплатив любую цену.

В бесполезных попытках найти ее – прошло много времени, все уже сбились со счета… Наверное месяц, или полтора… Марфа старалась держаться из последних сил, но надежда гасла, словно тлеющая свеча, с каждым днем все больше…

Майкл не падал духом, но все чаще, заглядывая к своим ребятам в паб, по вечерам, налегал на виски. Его поглощала неимоверная тоска по любимой девушке, он так и не смирился с утратой, не мог понять как такое возможно – просто испариться из больничной палаты, где кругом, казалось, полно людей. Он думал об этом, сидя у барной стойки, потягивая двойной виски со льдом из запотевшего стакана, который приятно холодил ладонь. И отчего-то, погрузившись в воспоминания, он вдруг подумал: "А что, если это дело рук Пастора? Что если он жив, если он вернулся?".

Мороз по коже мгновенно отрезвил мужчину. Он неосторожно и громко, поставил стакан на барную стойку, расплескав остатки алкоголя, и замер, глядя в одну точку. Теперь эта мысль не даст ему покоя, она была абсурдной, но и в тот же момент казалась самой логичной. Зачем ей было сбегать? Если бы был похититель, то он обязательно потребовал бы выкуп или нечто подобное… А здесь – все было шито белыми нитками. Ни следов, ни отпечатков, будто сама тьма поглотила ее и забрала с собою, укрыв от посторонних глаз в самом непроглядном мраке. И если это все-таки произошло, то шансы найти Алису живой – сводились к нулю. Майкл хорошо помнил кто являлся этой непроглядной тьмой и цель Пастора, и понимал, что времени у них теперь нет совсем.

Всю ночь мужчина не мог уснуть, сколько бы не пытался. Поделиться своими предположениями с Марфой он не мог, мать Алисы находилась в полном отчаянии, а вводить ее в еще большее заблуждение и давать ложные надежды, ему не хотелось, слишком уж многое пришлось ей пережить, сердце бедной, и уже почти полностью седой женщины, попросту могло не выдержать. И взяв телефон в руки, не смотря на поздний час, он решительно набрал номер. После пары тройки длительных гудков, наконец, на другом конце провода раздался сонный и обеспокоенный голос:

"Майкл? Что случилось?".

Вероника приподнялась с постели и обеспокоенно слушала его. Майкл вывалил на нее все свои предположения и закончив свою мысль, после короткой паузы, сказал:

"Ты ведь тоже думала об этом? Мы ведь так и не нашли его тела, никаких следов его гибели, что, если он остался жив?".

Вероника, конечно, задумывалась об этом, ни раз, она осторожно встала с постели, накинув на плечи халат, и на носочках покидая комнату, чтобы не разбудить своего мужа, она вышла, а затем, шепотом произнесла: