Я останавливаюсь. Воздуха катастрофически не хватает, хоть я и на улице. Ставлю дочь на ноги и заглядываю в ее глаза. Я не готова ее отдать. Нет, я не смогу без нее жить.

— Пойдем, — Даша сама тянет меня, ускоряет шаг.

Наконец мы оказываемся у трассы. Я машу рукой, чтобы хоть кто-то остановился, но людям абсолютно на нас плевать. Господи... Такая темнота, несмотря на то, что уже утро. Почему все стали такими жестокими? Ведь рядом со мной находится маленькая девочка. Может, мы заблудились?! Может, нам нужна помощь?! И она нам действительно очень нужна! Я бы не смогла равнодушно пожать плечами и идти дальше, увидев женщину с ребенком на улице в такой холод. Тем более когда они в таком виде и буквально умоляют, чтобы хоть кто-то остановился, помог им.

Я глубоко вздыхаю, когда в паре метров от нас останавливается черный внедорожник. Из салона выходит высокий мужчина в черном костюме, оглядывает нас хмурым взглядом. Я иду к машине, снова взяв малышку за руку. Но черт меня дергает в последний момент обернуться и увидеть автомобиль мужа. Господи, он нас заметил.

— Пожалуйста, увезите нас отсюда, — умоляю я его и, не увидев реакции, добавляю: — Помогите, пожалуйста, иначе он отнимет у меня дочь, — снова кошусь в сторону.

Мужчина следит за моим взглядом. На секунду мне кажется, что он что-то ворчит сквозь зубы. И опять ноль реакции.

— Дядя! Дядя! — жалобно кричит Даша. — Дядя, увезите! Он маму ругать будет! И бить будет! — топает она ногой и снова кричит. — Я не хочу! Не хочу, чтобы он бил маму! Увезите нас, дядя!

6. Глава 6

Сама удивляюсь словам дочери. Мужчина одаривает нас каким-то злобным взглядом. И эта злость как бы не нам. Складывается впечатление, будто хочет помочь, но в то же время его что-то сдерживает.

— Садитесь, — рявкает он грубо, не сводя взгляда с машины Гончарова, которая буквально в двадцати метрах от нас.

В ту же секунду он открывает дверь, и я, не задумываясь, сажусь, крепко обнимая Дашку. Она обвивает мою шею и шепчет, как сильно любит меня.

Автомобиль трогается с места. Едет с бешеной скоростью. В крови течет адреналин, и мне абсолютно плевать сейчас на все. Мужчина явно не первый день за рулем. Но опять же мне становится неуютно, когда он бросает на нас короткие взгляды в зеркало заднего вида.

Он не спрашивает ничего. Лишь сжимает руль пальцами до побелевших костяшек. Я же трясусь. Да, замерзли мы с дочкой, пока бегали и иногда останавливались. Но в то же время по позвоночнику течет холодный пот. Это от страха. Нет, я не боюсь Гончарова. Мне страшно думать, что я могу остаться без дочери.

— Как тебя зовут, мелкая? — наконец подает голос наш спаситель, оборачиваясь всего на секунду, и снова устремляет свой взгляд на дорогу.

— Даша, — тихо отзывается малышка и задает ответный вопрос: — А тебя?

Мужчина медлит, явно не хочет отвечать. Но все же...

— Дядя. Просто дядя, — невесело усмехается. — Дорога будет долгой, кажется. За нами хвост. Избавиться от них будет не так легко, — обращается уже ко мне. — В бардачке, кроме воды, ничего нет. Ребенка уложи, может, заснет. И мне бы получить некоторые ответы.

— Она очень устала, — сняв с малышки шапку, глажу ее по волосам, затем целую в макушку. — Сейчас ляжет и будет спать. Да, родная? И спать мое солнышко будет спокойно, потому что папа нас не найдет. Договорились?

— Не найдет, — уверенно кивает дочь. — Потому что дядя нас спрячет.

Господи... Какая же жизнь странная штука. Родные предают, а чужие помогают, защищают. Почему мне кажется, что этот человек заслуживает уважения и доверия? От него не хочется бежать. А наоборот. Сесть и опустошить душу. Я уверена, что он выслушает меня до конца и даже не станет перебивать. Пусть взгляд у него суровый, но в глубине глаз чувствуется тоска.