- Что это? - ахнул собеседник и коснулся пальцами моей кожи, я невольно вздрогнула и отшатнулась.

Повернувшись к нему, криво улыбнулась:

- Не знаю как, но я вполне адекватно реагирую на действительность. Понимаю, что происходит, не забыла, как пользоваться столовыми приборами, и с какого конца натягивать платье, если вы об этом. Потеря памяти частичная, наверное, вам лучше объяснит лекарь.

- Откуда у вас такая рана? - серые глаза Лиама потемнели, став почти чёрными.

- Не знаю. Очнулась вся в крови в каком-то заброшенном коридоре королевского дворца, - честно ответила я, - потом едва доковыляла куда-то, где на меня наткнулись люди. Вроде как даже целителя вызвали.

Мы сверлили друг друга немигающими взорами, в итоге Кенсингтон устало выдохнул:

- Я вам всё расскажу, только с раббатом старайтесь не спорить, по крайней мере, пока, - повторился он. В его глазах читалась ничем не прикрытая тревога — молодой человек отчего-то переживал за меня. И мне на душе вдруг стало немного теплее, хоть кому-то, пусть совсем чуточку, жаль сиротку. Хотя жалость самое плохое, что может быть. Я не жалкая.

- Хорошо, - кивнула я соглашаясь.

- Ледюшка? - позвала меня экономка, я с трудом отвела взор от Лиама и подошла к домоправительнице.

- Всё будет хорошо, - всё же обернулась я к магу. - Не стоит волноваться, - и, не дожидаясь ответа, принялась спускаться по лестнице.

Очутившись на первом этаже, пересекли пустой холл и вошли в дверь, за которой оказался длинный коридор.

- В том конце, - взмах пухлой рукой налево, - кладовые. Направо несколько помещений: кабинет управляющего, три большие общие комнаты для служанок, далее кухня и комнаты для слуг-мужчин.

- Понятно, - кивнула я, шагая за Гретой.

Домоправительница остановилась напротив одной из дверей и, дробно постучав по тёмной полированной поверхности, замерла.

- Войдите, - донеслось до нас.

Тот самый священник в той самой комнате. Мужчина сидел за широким столом и что-то писал на поверхности прямоугольного серо-желтоватого пергамента.

Неохотно подняв голову, "непонимающе" посмотрел на Грету. Мазнул равнодушным взором по мне, отвёл было глаза, но вдруг передумал и буквально вцепился своими лягушачьими буркалами в моё лицо. Я едва удержалась, чтобы не оскалиться.

- Леди Йорк?!

Я вежливо кивнула.

- Да осветит ваш путь Всевышний! - и сотворил круг с точкой в центре. Я механически повторила. - Грета, можете идти.

- Н-но... Нельзя же... Не положено, - я специально подпустила в голос дрожи. Норадис недоумённо на меня уставился. - Уважаемый раббат, есть п-правила, которые я должна соблюдать. Блюсти честь и не оставаться наедине с мужчиной, - последнее молвила едва слышно, при этом не давая святоше и слова вставить, - даже если он слуга Бога, - потупившись, добавила я и ещё ниже опустила голову.

- Эм... Но я хранитель душ человеческих, я не стану, да и не смогу, навредить тебе, дитя моё! - о, как запел!

- Вы давали обет безбрачия? - спросила я едва слышно, стараясь не переигрывать.

- Нет, то по воле каждого ступающего на путь Святости, - всё больше изумлялся мужик. - К тому же, - вдруг прищурился он, - в замок вы прибыли в компании двух мужчин.

Ого! Он уже разведал, что и как.

- Моя компаньонка захворала, мы завезли её домой, она местная из Друидора. А уж добираться до замка в одиночестве в карете не запрещено. Лорд Кенсингтон ехал верхом, возничий Сэмиль правил экипажем, все встречные видели.

- Леди Элея правда неважно себя чувствует, - вмешалась Грета, - я могу послать за ней, если нужно.

Норадис опасно прищурился, но мотнул головой:

- Не стоит тревожить пожилую даму почём зря. Пусть поправляется, так или иначе, ей положено быть рядом с леди Йорк, думаю, позже мы с ней всё же познакомимся. Что же, присаживайтесь, леди Одри, Грета, - велел он, будто хозяин своим слугам.