- Маш, ну может он вернётся? - уговариваю я ее.

- Нет, не вернётся. Его здесь никто не полюбил, - всхлипывает. Ну все! Кран открылся, тушите свет.

- Не правда. Ты же его полюбила.

- Но он же не успел понять! Он подумал, что я его бросила, - обреченно.

- Капец!

Перебираю в голове все известные маты, но ничего поделать не могу! Вместо того, чтобы разгрести завал на работе, я - что бы вы думали, - вот уже полчаса рыскаю вокруг сервиса с куском колбасы по сомнительного вида кустам и мусоркам!

Ну что сказать, Озеров - эволюция налицо! Скоро с бомжами здороваться начнёшь. Но что самое обидное - долбанного Болта нигде нет! Нашёл каких-то облезлых его сотоварищей, но точно не того, кого так жаждет видеть Манюня.

Возвращаюсь ни с чем. Машка встречает меня с надеждой в глазах, которая сразу тухнет, сменяясь таким острым тоскливым расстройством, что мне самому впору рыдать!

- Маш, ну не плачь только. Хочешь, другого котёнка возьмём, породистого, красивого, - я уже, блин, на все согласен.

- Нет. Мне нужен этот, - обреченно.

- Маш, но он же грязный, страшный.

- Поэтому. Ты не понимаешь! Я раньше тоже не понимала, - поднимает глазенки, полные слез, я бессильно опускаюсь перед ней на колени, - пока сама на улице не оказалась. Это так страшно, когда ты никому не нужен. Если бы ты меня не подобрал, я бы уже умерла.

- Маш, не надо так, пожалуйста, - обнимаю её, прижимаю к себе.

- Это правда. Я себя у тебя в подъезде так и чувствовала в тот день - как бездомный облезлый котенок. Спасибо, что не выгнал меня. Я тебя очень люблю. Даже если ты не настоящий мой папа.

Все. Соленая влага обжигает и мои глаза. А в душе такая каша, что хочется сердце достать и выбросить, чтобы не щемило так.

- Мань, я тебя уже тоже люблю. И не брошу. Поняла? И никакой ты не котенок. Ты замечательная, умная девочка. И я буду счастлив, если окажешься моей.

- Спасибо тебе, папа! - последнее слово тихо, но упрямо. Оно обрывает мне последние провода. Машка бросается ко мне, я обнимаю её изо всех сил.

А потом мы слышим такое неожиданное, но отчётливое "мяу".

- Болт!

- Болтик!

Произносим одновременно.

- Засранец! - гневно.

- Маленький мой! - нежно.

Машка хватает его на руки.

- Только не целовать!

- Хорошо.

- И где этот блохастый комок был?

- Наверное, где-то прятался. Я же говорила, он здесь всех боится.

- То есть по мусорникам я лазил зря?

- Нет, не зря! Ты доказал, что самый лучший! – расплывается Манюня в счастливой улыбке. - Я тебя любить ещё больше стала. И теперь я спать буду, а иначе не смогла бы. Все время бы думала, что там с моим Болтиком. Что он холодный и голодный где-то скитается, что его обижают.

- Он не твой! – раздраженно.

- Тим, но ведь ты предлагал мне взять котёнка. Значит в принципе не против животных? А если Болтика отмыть, он красивый будет, лучше породистого. Честно!

- Нет! – только не это.

- Ну Тим, я за ним ухаживать буду! Все-все делать! – опять это взгляд!

- Ты маленькая манипуляторша! – бессильно тычу в неё пальцем.

- Кто я? - округляет глаза. - Чего-пуляторша?

- Ничего! Ладно! Берём! Но если он нагадит мимо туалета, полетит с балкона!

- Не нагадит! Я буду следить, честно! Спасибо! Спасибо! Спасибо!

Машка прыгает, а я стою в афиге. Я что, реально согласился? Согласился притащить в свой дом вот это?

Все! Я конченный каблук! Эта маленькая голубоглазая заразючка меня отравила, взяла в рабство, ввела в гипноз. По-другому объяснить свое идиотское решение я не могу.

Всю обратную дорогу домой Маня сидела счастливая с Болтом на руках, а я хмурый, а попросту офигевший. Какой-то со мной происходит цирк. Я добровольно пускаю в жизнь все, что еще вчера ненавидел или не понимал. Дети, животные, что дальше?